Русская идея как философско-исторический и религиозный феномен - [59]
Резюмирующим положением сказанному может являться основное содержание IV главы – сущность и содержание национальной идеи. Именно к выяснению этого мы двигались изначально и, как надеюсь, последовательно.
Заключение, как известно, предполагает лапидарность. Поэтому нет нужды пересказывать, даже сжато, содержание VI главы. Она, по сути своей, резюмирует весь наш замысел, и ее можно квалифицировать как развернутое заключение.
Ограничимся некоторыми обобщающими итоговыми суждениями. Во-первых, важно было выяснить и сформулировать основные теоретико-методологические предпосылки перехода от концептуальных оценок национальной идеи в принципе к раскрытию специфики национально-исторической идеи России. Здесь определение национальной идеи, равно как и ее содержательной структуры и типологии национальных идей, является необходимым. Типология национальных идей вписывается в цивилизационный подход к философии истории.
Во-вторых, обращаясь к спецификации национально-исторической идеи России, занимающей в типологии ведущее место, был обоснован и сделан вывод о том, что национально-историческая идея фокусирует в своем содержании смысл существования России в мире, ее историческую миссию, место в системе мировых цивилизаций.
Далее представлены объективные факторы единства России и ее исторической уникальности, подкрепленные примерами из ее истории. Россия развивалась промыслительно, как единый «духовный организм».
Специальные вопросы касались функционирования локальных национальных идей, а также интегральной идеи в составе единой национально-исторической идеи России (русской идеи). Здесь также опора была на конкретные примеры из истории России.
На этих примерах вновь освещено историософское положение (для нас центральное) о мотивационной составляющей исторического процесса.
Представлен стержневой вывод о том, что локальные и интегральные идеи «срабатывают» в консолидирующей и мобилизационной функциях тем результативнее, чем глубже оседает в душах и сердцах людей духовно-нравственная православная мотивация своевременно внесенных идеалов, ориентаций, целей и патриотических убеждений.
На примере Великой Отечественной войны предпринята попытка обосновать эволюцию национальных идей, а также своеобразие и динамику национального сознания.
Было уделено значительное внимание идеологическим диверсиям Запада, а также современным дискуссиям (у нас и на Западе) о теории «Москва – Третий Рим».
Нами обосновано особое историософское внимание к Великой Отечественной войне, ее беспрецедентной роли в исторической судьбе России.
Свое место занял и вопрос о взглядах русских мыслителей на место русской идеи в философско-историческом процессе. С одной стороны, русская идея обращена не столько к России, сколько к народам мира (В. С. Соловьев, Ф. И. Достоевский, Е. Н. Трубецкой). С другой стороны, центр тяжести в содержательной направленности русской идеи – Российское отечество (В. В. Розанов, И. А. Ильин, Н. А. Бердяев).
Данное обобщение относительно. По большому счету, жесткую демаркацию проводить не следует. Русская идея обращена к человечеству и к отечеству.
Представленная возможная дефиниция русской идеи логически выводит на завершающий фрагмент нашего исследования – о содержательной структуре русской идеи. Ей предшествовало специальное философско-историческое обоснование, из которого, надеюсь, читатель извлечет понимание правомерности предложенной структуры русской идеи.
Итак, русская идея – это идея не только о России и русском народе. Она выражает объективно сложившуюся в течение столетий общность исторической судьбы русского народа и других народов России. России нет и быть не может вне содружества российских народов, как немыслимо и бытие этих народов вне России.
И самое главное – общественное сознание русского народа и других народов России не может не объективироваться в российской православной культуре, являющейся важнейшим слагаемым русской идеи.
Библиография
Аверинцев С. С. Византия и Русь: два типа духовности. Статья первая // Новый мир. 1988. № 7.
Антология русской философии: В 3 т. СПб., 2000.
Арзуканян М. Де Голль. М., 2007.
Асмус В. Ф. Маркс и буржуазный историзм. М., 1993.
Балуев Б. П. Споры о судьбах России. Н. Я. Данилевский и его книга «Россия и Европа». Тверь, 2001.
Бердяев Н. А. Русская идея. Основные проблемы русской мысли XIX и начала XX века. О России и русской философской культуре. М., 1990; Судьба России. Опыты психологии войны и национальности. М., 1918; Русская идея // О России и русской философской культуре. М., 1990; О русской философии: В 2 ч. Свердловск, 1991. Ч. 2; Спасение и творчество // Путь: Орган русской религиозной мысли. М., 1992. № 2; Судьба человека в современном мире // Философия свободного духа. М., 1994; Алексей Степанович Хомяков. Томск, 1996.
Большаков В. И. Грани русской цивилизации. М., 1999.
Булгаков С. Н. Размышления о национальности // Соч.: В 2 т. М., 1993. Т. 2; Нация и человечество // Соч.: В 2 т. Т. 2.
Василенко Л. И. Введение в русскую религиозную философию. М.: ПСТГУ, 2006.
Волкогонова О. Д. Образ России в философии русского зарубежья. М., 1998.
В своей книге Тимоти Мортон отвечает на вопрос, что мы на самом деле понимаем под «экологией» в условиях глобальной политики и экономики, участниками которой уже давно являются не только люди, но и различные нечеловеческие акторы. Достаточно ли у нас возможностей и воли, чтобы изменить представление о месте человека в мире, онтологическая однородность которого поставлена под вопрос? Междисциплинарный исследователь, сотрудничающий со знаковыми деятелями современной культуры от Бьорк до Ханса Ульриха Обриста, Мортон также принадлежит к группе важных мыслителей, работающих на пересечении объектно-ориентированной философии, экокритики, современного литературоведения, постчеловеческой этики и других течений, которые ставят под вопрос субъектно-объектные отношения в сфере мышления и формирования знаний о мире.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Санкт-Петербург - город апостола, город царя, столица империи, колыбель революции... Неколебимо возвысившийся каменный город, но его камни лежат на зыбкой, болотной земле, под которой бездна. Множество теней блуждает по отражённому в вечности Парадизу; без счёта ушедших душ ищут на его камнях свои следы; голоса избранных до сих пор пробиваются и звучат сквозь время. Город, скроенный из фантастических имён и эпох, античных вилл и рассыпающихся трущоб, классической роскоши и постапокалиптических видений.
В настоящем учебном пособии осуществлена реконструкция истории философии от Античности до наших дней. При этом автор попытался связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. В работе показано, что такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Такой сквозной проблемой всего историко-философского процесса был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть.
Книга наблюдений, ошибок, повторений и метаний. Мысли человека, начинающего работу в новой сфере, где все неизвестно, зыбко и туманно.