Русская эмиграция в Сербии XX-XXI вв. - [23]
Владимир Лабат-Ровнев (1946), потомок русских дворян из Воронежа, уехавших в 1918 г. из России. Автор книги «На духовном пути Познай неизведанное», (Пенза, 2012) По известной исследовательницы новейшей истории Югославии, кадемика Сербской академии наук и искусств Елены Юрьевны Гуськовой, с котором мы дружим много лет, я принимал участие в переводе этого интереснейшего труда на русский язык. В книге он рассказывает, как встал на путь духовного познания мира, объясняет, как достичь восприятия Божественной энергии, познать другие измерения, как гармонизировать энергетические потоки Вселенной с человеком. Будучи художником, поэтом, дизайнером, скульптором и музыкантом, он изобрёл акустические скульптуры — музыкальные инструменты и играет на них совершенно новую для нашего слуха духовную космическую музыку. Участвовал в многочисленных телевизионных передачах, выступал на радио, давал интервью. Одновременно, Ровнев известный геральдист, много работавший над военной и государственной эмблематикой. Его разнообразные работы, воззрения, трактовки, известны во многих странах. Я читал его книгу с большим интересом и удивлением, позволяющим открывать новые грани нашего сложнейшего бытия, человека, духовного мира.
В завершении позволю себе привести еще несколько строк из воспоминаний академика Сербской академии наук и искусств И. Г. Грицкат-Радулович: «Я, наверное, не умею точно передать одного из главных моих убеждений, а именно: русская эмиграция жила в Югославии и хорошо, и полезно, и достойно своих знаний и талантов, и плоховато, и плохо, и грязно, и комично, и подчас жалко. Но в этой стране меньше всего выпало на ее долю оскорбления, меньше всего унижения, пошленького, тривиального, забулдыжно-кабацкого, постыдного прозябания»>167.
В 2021 г. я был снова в своем Белграде, который не забыл меня и по-прежнему, надеюсь, любит. Походил немного по старым местам с булыжными мостовыми. Прогулялся по Кнез Михайловой, побывал на Калемегдане, вновь увидел с его вершины Дунай и Саву, синеющие в сумерках очертания нового Белграда. В русской церкви Св. Троицы на утренней службе человек 20 и уже это радует, как и то, что белградцы по-прежнему относятся очень хорошо к русскому человеку. Русский Белград почти исчез и что мне до вас — его мостовые? Но по ним спешили те, кто сохранил свое русское имя на чужбине, кто отдал свои силы и талант городу, давшему им возможность жить и творить, кто родился и умер, так и не увидев Родины. И закончить хочу строчками стихотворения Екатерины Таубер:
БЫТ(ИЕ) РУССКИХ В ПРОВИНЦИИ
(от времени короля Александра до власти маршала Тито и дальше)
Обычно, когда произносишь или пишешь слово «быт», он ассоциируется с серыми буднями, плохой кухней, ссорами и сплетнями, с прозябанием и скукой. И, как говорится, для одних жизнь — драгоценный дар Бога, для других — «страшная штука». Все это было в эмиграции, где проблема выбора вставала во весь рост перед русскими, выброшенными революцией на славянские берега. Помощь бывших союзников? Была, нельзя отрицать. Но какая?! Так, Британский Красный Крест выдал в Панчево кавалерам Георгиевским — 3 пары ботинок, 5 фуфаек, 5 пар носков, 10 полотенец. 5 панталон. 5 юбок, 5 фуфаек. 5 пар чулок. 1 детское платье, 1 пара детских чулок, 1 детские панталоны и пр.>169
Большинство русских работало на контрактной основе или гонорар-но. На постоянную работу брали тех, кто принимал подданство Королевства.
Немного яда: для того, чтобы уехать русскому, хотя бы на время, в другой город, нужно было брать разрешение полиции. Одним словом: ordnung.
Но, в целом, русские обретали работу, уважение, дом, даже если и попадали туда «случайно».
Все это не давалось даром и требовало времени, хотя имя России открывало для многих двери.
Характерным примером может послужить жизнь в Великой Кикинде. Местными властями было принято решение принять русских «как своих братьев» и вести с ними «соответственно». Причем в самом начале появления беженцев в Банате (1920) плату за жилье рекомендовалось установить достаточно низкую (не выше 80 динаров за один месяц, для города, 50 динаров для сельской местности)>170. Но рекомендация не означала еще ее выполнения. Реальная плата в Великой Кикинде была примерна в два раза больше>171.
Согласно статистическим данным в 1925 г. в городе проживало примерно три с половиной сотни русских. К этому времени, к примеру, в госучреждениях трудилось 15 человек, в частных предприятиях — 39, в гимназии — 44>172.
Безусловно, сербы старались по возможности и желанию оказать посильную помощь новым жителям Великой Кикинды. Известно, что в этой благородной сфере участвовал и Королевский Двор. Назову имена королевы Марии, приславшей некие средства для Первой Русско-Сербской девичьей гимназии-интерната. Сюда добавлю имена князя Павла, княгини Елены Карагеоргиевич…,
