Русская демонология - [62]

В полночь Ночницу сменяла Полуночница. Она безобразничала с этого времени и до утренней зари. Поэтому и защиту от нее следовало искать у утренней зари или ее вестника — петуха. В Олонецкой губернии на рассвете приоткрывали дверь, выносили на свет Божий ребенка, который не мог заснуть всю ночь, и говорили: «Заря-заряница, красная девица, возьми у раба Божьего младенца (тут нужно было назвать имя ребенка) ночную рыкушу и полуночную и денную — унеси за сине море, за высоки горы. За высокими горами змий-жигало пусть сожжет их и опалит. Во веки веков. Аминь».

Заметив, что ребенок просыпается в полночь, говорили: «У него полуночница». Верили, что подошвы у ночных гостий гладкие и блестящие (возможно, оттого, что и сами ночницы усердно щекотали детям пятки).

Одно дело, если ребенок просто не спит, и совсем иное, если криком кричит, надрывается. Если это происходит, то его посетила не простая ночница, а — Крикса, или иначе — Крикса-варакса. Так их именовали в заговоре: «Криксы-вараксы! Идите вы за крутые горы, за темные лесы от младенца!» Вараксать — делать дело кое-как, дурно, без уменья, пакостить.

Туляки говорили: ««На мальчика криксы напали». Им вторили костромичи: «Криксы замаяли парнишонка: не знаю, что и делать», а детей стращали: «Кричать да реветь будешь, так тебя крыкса-то и заберет». В таких случаях пензенцы были убеждены, что «крик живет на детях». В Орловской губернии читали заговоры: «Заря-зарница, красная девица, возьми ты криксу рабе Божьей (такой-то) и денную, и ночную, и полуночную, и полуденную, и глазную; откель ты шла, туды ты и ступай: с лесу шла, на лес ступай, с поля ты шла, в поле ступай, с саду шла, в сад ступай, с лугов ты шла, на луг ты ступай, с моря ты шла, на море ступай, рабе Божьей (такой-то) спокой и смиренство дай».

От криксы спасались так: расстилали на столе, мехом вверх, овчинный тулуп, на него клали навзничь ребенка и суровой ниткой измеряли его рост. Затем выстригали из овчины у ног и у головы ребенка, по клочку шерсти. Потом обматывали шерсть суровой ниткой, шли к речке, становились к ней спиной, бросали сверток с шерстью левой рукой через правое плечо и, плюнув три раза, шли домой, стараясь оставаться незамеченными, а уж если кого-то невзначай встречали, то разговаривать с ними запрещалось, а то крикса услышит и опять к ребенку вернется.

В Вятской губернии новорожденного, когда обмывали в бане, приговаривали: «Спи по дням, расти по часам! То твое дело, твоя работа, кручина и забота. Давай матери спать, давай работать!» В Енисейском округе повитуха при перевязке пуповины схватывала ребенка за носик и потягивала его несколько раз, говоря: «Не будь курнос и спи крепче!» В Терской области при первом купании новорожденного в воду клали маковые головки, «чтобы дитя не было крикливо».

Часто гадали, смотря в воду, чтобы узнать, от чего случилась крикса — от испуга ли, от сглаза ли, от наведенной колдуном порчи или от плохого ветра.

От крикс, так же как и от ночниц, лечили водой. Ворожея брала блюдо с водой, нательный крестик ребенка, два угля и, держа на руках малыша, нашептывала на воду и молилась, ломая угли и опуская их на блюдо с водой. После этого погружала туда крестик и брызгала этой водой на ребенка.

В Енисейском округе при бессоннице детей брызгали водой на лицо ребенка сквозь дверную скобку, давая воде стечь с личика на порог, в уверенности, что бессонница перекинется на того, кто первым переступил порог. В Воронежской губернии крикливых детей носили под колокол, отчего они будто бы успокаивались. Словом, «клин клином вышибали» или в данном случае — «шум — шумом». Там же считалось, что от детской бессонницы помогает умывание водой, оставшейся с вечера после мытья ложек.

Иногда, правда редко, прибегали к окуриванию криксы. Например, в Тульской губернии старухи-знахарки лечили детей от испуга, бессонницы и плача по ночам так: брали ситцевые лоскутки, старые листы из духовных книг, клочок мха из угла избы и все это зажигали в черепке. Над этим чадящим черепком ставили бедного ребенка и держали его до тех пор, пока он не начинал кашлять от удушливого дыма. Лишь после этого его клали в постель. Смысл этого магического действия заключался в поверье, что кашель и крик у ребенка бывает оттого, что мать не перекрестила его постельку и, воспользовавшись этой оплошностью, крикса «надышала» ему в открытый рот. Вот знахарки и старались изгнать окуриванием зловредное дыхание криксы из тела ребенка.

В старину туляки практиковали еще и магический ритуал под названием «относ», суть же его состояла в следующем: при беспокойстве и вздрагивании ребенка во сне знахарки измеряли ниткой из заветного клубочка — объем головки ребенка, длину его носика, щек, живота и других частей тела. Затем эту нитку относили на перекресток или в глухое место и бросали там вместе с мелкой монетой. Как бы платили отступное криксе, получив которое она должна убраться на все четыре стороны.

В Пензенской губернии пытались избавиться от «живущего на детях» крика, вешая их рубашки и крестики на дерево, растущее у почитающегося целебным родника, — мол, святая, живая вода очистит от криксы.