Русская Церковь накануне перемен (конец 1890-х – 1918 гг.) - [170]

.

Подобный ход мысли невозможно признать убедительным. Во-первых, Николай Николаевич (как и любой другой близкий императору человек) не мог занять то место, какое занимал «мужик» Распутин: о мечте Николая II преодолеть «средостение» уже говорилось выше. Во-вторых, Николай Николаевич в то время пользовался искренним расположением самодержца, регулярно с ним встречался. Более того, именно в 1907 г. в жизни Николая Николаевича произошло знаменательное событие – он, наконец, получил возможность жениться на великой княгине Анастасии Николаевне, которая 10 ноября 1906 г. развелась со своим первым мужем герцогом Лейхтенбергским. Сообщая об этом в письме матери – императрице Марии Федоровне – Николай II признался, что подтверждение столичным митрополитом Антонием (Вадковским) возможности женитьбы великого князя его очень обрадовало. «Этим разрешается трудное и неопределенное положение Николаши и в особенности Станы, – подчеркивал самодержец. – Он стал неузнаваем с тех пор, и служба его сделалась для него легкой. А он мне так нужен!»[900]

Итак, «нужный» великий князь, облагодетельствованный императором, на свой страх и риск начинает вести работу по сбору компрометирующей Распутина информации! В таком случае стоит признать Николая Николаевича человеком не только подлым, но и недалеким. Однако ни одно из этих определений не может быть подтверждено фактами: принципиальность и честность великого князя в императорской семье считались общепризнанными.

Разумеется, интерес Тобольской консистории к Распутину нельзя признать случайностью: контакты с императорской семьей должны были заставить официальные власти проверить личность сибирского крестьянина, а его частые контакты с женщинами могли насторожить церковное священноначалие. Возбудивший дело епископ Антоний (Каржавин) в 1888 г. защитил магистерскую работу «О рационалистических сектах». Занимаясь изучением рационалистического сектантства, он был, вероятно, знаком и с проблемами сектантства мистического. Близких отношений архиерея с великим князем выявить не удалось (если, конечно, не считать всех антираспутински настроенных пастырей и архипастырей изначальными сторонниками Николая Николаевича).

В деле говорилось, что по собранным сведениям, Распутин из своей жизни на заводах Пермской губернии вынес знакомство с учением «хлыстовской ереси» и ее главарями, а в Петербурге приобрел последователей, которые приезжали к нему в село и подолгу жили в его доме. Сообщалось о проходивших у Распутина молитвенных собраниях, на которых он является с золотым наперсным крестом, а также о хвастовстве Распутина своими знакомствами «с теперешними столпами православия» – архиепископами Сергием (Страгородским), Антонием (Храповицким), архимандритом Феофаном (Быстровым) и другими. Источником информации было местное духовенство. Конфликт Распутина «с определенной частью духовенства» возник, по словам О. А. Платонова, давно и носил принципиальный характер[901]. Местные клирики имели возможность регулярно наблюдать за поведением «старца», чего были лишены его высокопоставленные «духовные друзья» в Петербурге, и давно подметили особое отношение Распутина к женскому полу, о чем в деле также имелась информация.

Изучив материалы, член Тобольской консистории протоиерей Дмитрий Смирнов подготовил епископу Антонию рапорт, приложив к нему отзыв инспектора местной семинарии Д. М. Березкина. «Внимательно исследуя материал, имеющийся в деле об учении и деятельности крестьянина слободы Покровской Григория Распутина-Нового, – писал Березкин, – нельзя не прийти к выводу, что пред нами группа лиц, объединившихся в особое общество со своеобразным религиозно-нравственным укладом жизни, отличным от православного»[902]. Рапорт архиерей утвердил, очевидно согласившись с приведенными доводами.

Таким образом, Григорий Распутин воспринимался в своей епархии как человек, подозреваемый в хлыстовстве. Чтобы понять, что значило подобное обвинение, необходимо сказать несколько слов о признаках хлыстовства, а также разобраться в восприятии упомянутого термина в интересующее нас время. Согласно православным представлениям, главными причинами сектантства являются неблагоразумная ревность человека о своем спасении; гордость и высокомерие, повергающие иногда в духовную прелесть даже подвижников; увлечение ложной наукой и философией; плотские страсти, нравственная разнузданность и ложно понятая свобода, доводящая людей до самообоготворения.

Профессор-протоиерей Тимофей Буткевич, в дореволюционной России считавшийся одним из крупнейших знатоков сектантства, писал, что в начале XX века хлыстовство «в той или другой форме» охватило «всю русскую землю». У хлыстов не было точно определенного богослужебного ритуала, общепринятого катехизиса, почему и классифицировать их молитвенные собрания, охарактеризовать виды их богослужений исследователям не удавалось. «Как верования хлыстов зависят от непосредственных откровений их лжехристов и лжепророков, – писал о. Тимофей, – так и их религиозные „радения“ всегда носят случайный характер, так как все относящееся к ним – место, время, продолжительность, выбор кантов, их напевы, чтение книг Св. Писания, речи и виды „кружений“ или „радений“ в собственном смысле – зависит каждый раз от усмотрения лжехристов или лжепророков (общее название их в „корабле“ – „старцы“)»