– Ты, когда выныриваешь, побольше воздуха глотай! – дельфиненок раскрывал пасть. – Ам! Вот так, как я!
И Майя, искренне потешаясь, надувала щеки.
– А теперь ныряем! – звал Китти, уходя на глубину.
Он сидел под водой, сколько мог вытерпеть, и вылетал, отфыркиваясь, на поверхность. Следом, спустя несколько минут, появлялась Майя. Китти, округляя и без того круглые глаза, недоумевал:
– И как это ты всегда выныриваешь позже меня? Ведь щеки у тебя меньше, значит, и воздуха в тебе меньше!
– Ну, видишь ли, я долго училась! – подтрунивала Майя над дельфиненком.
Китти, проиграв, всегда разыскивал мать и устраивал допросы с пристрастием.
Но сегодня дельфинов не было видно. Пришлось играть с Крабсом. Русалочка осалила зазевавшегося приятеля.
Краб огляделся: ни единого морского конька поблизости. Пришлось пуститься на хитрость.
– Русалочка! Русалочка! – заканючил краб как мог жалобнее, и пополз, приволакивая клешню.
Майя попалась, бросившись на помощь.
Крабс тут же выздоровел, но не рассчитал и промазал, так и не коснувшись принцессы.
– Мошенник! – Майя вильнула хвостом, устремляясь к поверхности.
Крабс изловчился и вцепился в гребень морского петушка. Перепуганные клуши с квохтаньем разлетелись. А сановитый отец семейства, испуганно заорал:
– Средь бела дня! Разбойники! Грабят!
Пришлось щипнуть.
Петух тут же поумнел.
– Так бы и сказал сразу!
Наездник и морской петушок запрыгали вслед Русалочке.
Майя, осалив Крабса, пробкой вынырнула на поверхность, хотя законы не позволяли русалкам появляться в верхнем мире до совершеннолетия.
Крабс объяснил Майе:
– Законы пишутся для того, чтобы их нарушать. А то какой бы от них был толк?
Майя давно облюбовала испытанный прием: стоит вынырнуть, и приятелю, который с трудом удерживался без опоры для лап, приходилось признаваться:
– Чур, сдаюсь! Я проиграл!
Майя, запрокинув руки, покачивалась на спине. Оранжево-красное небо тонуло в серой полосе океана на горизонте. Внезапно Майя села и прислушалась. Откуда-то донесся глухой и протяжный вой.
– Ага, поймал! – Крабс вцепился Майе в волосы, плывущие по воде, пнул в бок морского петушка. – Кыш!
– Погоди! – Майя подняла вверх палец.
Вой повторился.
– Киты-убийцы! – Крабс чуть не свалился с Майиных волос.
Надменные киты-убийцы мало общались с морским народцем Нептуна. Они жили стаями, повинуясь только течениям и своей прихоти. Русалочка и Крабс, заметив огромные тени, даже не сразу поверили, что обитатели океана могут быть такими громадными.
Русалочка коснулась венца на волосах, и этот признак принадлежности к царскому роду придал ей храбрости.
– Мне кажется, – сказал Крабс, – киты чем-то страшно напуганы!
Майя теперь и сама в их грозном вое различала страх и боль.
– Вот они! – краб перебрался на плечо к Русалочке.
Следом за стаей шло китобойное судно. Майя могла рассмотреть людей на палубе и гарпунщиков у самого борта, грозные стражи океана позорно бежали.
Русалочка нырнула, уходя в глубину.
– Скажи, – потребовала она у Крабса, – почему киты боятся людей? Ведь они в десятки, в сотни раз сильнее человека?
– Но у обитателей моря нет людской хитрости. Нет металлических крючьев, которые вспарывают кожу и раздирают внутренности.
– Люди едят их?
– Нет, хотя они и неразборчивы в еде. Ловля китов и акулья охота – для людей просто забава.
Русалочка рванула к себе стебель водяной лилии, машинально измочалив его, и решила, что никогда не будет иметь дело с жителями верхнего надводного мира. Люди оказались страшнее и бессовестнее акулийцев. Акулийцы – те хоть понятно, зачем воюют. Многие поколения акулийцев объявляли войну то одному, то другому государству. И всегда с позором убирались в собственное море.
Люди же убивали ради забавы. Русалочка не могла понять, как могли появиться на свет такие злобные создания.
– Кто-то плачет? – Майе показалось, что звук шел из трещины в скале.
Крабс замельтешил следом:
– Майя, не смей!
Но Русалочка уже заглядывала в пещеру. Крабс принюхивался.
– Теперь плач прекратился!
Крабс отвел глаза в сторону. Пахло китом.
– Ну, – заюлил хитрец, – может, это был просто звук. Так бывает: тебе кажется, кто-то есть, на самом деле у тебя слуховая гал-лю-ци-нация, – запнулся на малознакомом слове Крабс.
– Нет, – Русалочка обшаривала пещеру, переворачивая камни и пытаясь заглянуть в трещины в стенах, – я же слышала, кто-то звал на помощь!
– А может, – ехидно хмыкнул Крабс, – он звал свой обед?
Но Майя не стала его слушать.
– Я посмотрю за тем рифом, а ты поищи здесь.
Майя завернула за гребень скалы, похожей на пористую пемзу. Крабс принюхивался все с большей опаской: утешало то, что кит-убийца вряд ли тут поместился бы.
– Подумаешь, кит. И вовсе я не боюсь, – храбрился Крабс, притаившись у самого входа в пещеру.
Печальный вой накрыл Крабса с головой, и он тут же зарылся в песок. Крабс работал лапками изо всех сил, когда рука Майи подхватила его за край камзола.
– Что это значит? – и тут же выпустила – на них из бокового тоннеля смотрел глаз.
Глаз был огромный, лиловый и испуганно моргал.
– Ай, – пискнула Майя, подхватывая краба и повернувшись, чтобы удрать.
Китенок обиженно хрюкнул и забился в тоннель.
