Русалочка и злая ведьма - [19]

– Неудобство ты могла причинить только себе, наступив на меня.

– Как это?

– Я – Ёж, и со мной шутки плохи, особенно если ходишь босиком, – для пущей убедительности Ёж засопел ещё сильнее.

– Ну я-то как раз не босая. А ты чего разлегся на тропинке? Хочешь уколоть какого-нибудь неосторожного путника?

– Нет, просто здесь легче отыскать жёлуди, да и мыши охотнее бегают по утоптанной тропинке, чем по пустой траве. – Отличное место для охоты.

– А, знаю, ты, видно, родственник морского ежа. Стоит только задеть его, как колючие шипы тут же проткнут твою кожу.

– Далёкий – я и моря-то никогда не видел. Но думаю, колючки у меня ничуть не меньше, – с гордостью выпятил спину Ёж, – правда, пользуюсь ими я только для защиты и устрашения врагов. Для охоты мне хватает острых зубов. А ты что здесь делаешь? Девочки ночью не ходят по зарослям парка. Обычно в это время никто не мешает охотиться здесь.

– Я ищу сестру, похожую на меня.

– К сожалению, я не могу помочь тебе, потому что охочусь только ночью, а днём зарываюсь в листья и сплю. Людей я почти никогда не встречаю. Спроси-ка ты у зайцев, они везде бегают. И когда только спят, косые?

– Хорошо, – сказала Русалочка, не спрашивая о зайцах, ведь она и так отняла у этого ночного охотника много времени. – Послушай, а эти цветы, – она указала на оставшиеся на поляне кусты роз, – всегда такие злые и колючие?

– А, это розы, – едва глянув, произнёс Ёж. – Они не злые вовсе, просто берегут себя для влюблённых. Когда к стеблям роз прикасаются руки влюблённых, шипы становятся мягкими и нежными и цветы легко рвать.

– Понятно. Спасибо тебе и удачной охоты, – сказала Русалочка, хоть она так и не поняла, кто же всё-таки эти влюблённые. В который раз она слышит это слово и никак не может узнать, что оно значит. Но, видно, это самые счастливые люди, раз им посвящают прекрасные песни соловьи, а неприступные розы становятся нежными и покорными в их руках.

Скоро Русалочка опять брела среди деревьев, поражаясь разнообразию доносившихся отовсюду звуков. В море звуков почти не слышно – они сразу же гасятся водой. И морские жители сначала замечают друг друга, потом подплывают поближе и начинают разговаривать. В парке, наоборот, раздавалось множество звуков и совсем не было видно, кто их издает и откуда они разносятся. Русалочка, с её хорошим слухом, узнала уже знакомую мелодичную трель Соловья среди свиста, щёлканья и клекота других, незнакомых птиц. Весь этот разноголосый хор прятался где-то вверху, в ветвях деревьев, и увидеть исполнителей Русалочке никак не удавалось.

Один из них напоминал неопытного барабанщика, не обладающего чувством ритма: он непрерывно бил в свой барабан, как будто не замечая, что его дробь только портит красивую мелодию парка. Русалочка подняла голову на неприятный стук и легко разглядела освещённую луной ярко-красную птицу. Она сидела на ветке и изо всей силы била по стволу дерева длинным клювом. «Ну и нос, – подумала принцесса, – прямо как у нас в подводном царстве у рыбы-иглы. Как бы она не растерзала бедное дерево», – забеспокоилась Русалочка. А дерево невозмутимо стояло, чуть покачивая ветвями, и шумело листьями, словно ему совсем не было больно.

– Извините, разве вам не жалко несчастное растение, – обратилась Русалочка к странной птице, – ведь ему же, наверное, очень больно?

– Ну что ты, милая девушка, – вежливо ответила птица, – дереву больно, оттого что маленькие жучки, забравшиеся под кору, грызут его ствол. А я, наоборот, отыскиваю их своим длинным клювом и съедаю. Меня зовут Дятел.

– Так вы – доктор, лечите деревья. А нельзя ли стучать не так сильно, чтобы деревьям совсем не было больно. Да и другие птицы пели бы свои песни без помех.

– Да нет, родная, жучки забираются глубоко и приходится сильно бить клювом. Птицы уже привыкли и не замечают моего стука. А деревья довольны. Вот полечу это, отдохну немного и возьмусь за другое. Много больных – совсем некогда отдыхать.

– Дядя Дятел, может вы когда-нибудь видели сверху мою сестру: она похожа на меня? – Русалочка не забыла, для чего она забрела в этот парк.

– Эх, милая девушка, – с сожалением сказал Дятел, – я ведь вниз никогда не смотрю – работы много, некогда разглядывать, что там творится на земле. Прощай. Удачи тебе, – и Дятел, отдохнув, снова бешено застучал по стволу дерева.

А Русалочка уже шагала по траве между деревьями, осматривая парк. Он был украшен множеством пёстрых гирлянд – разноцветных ярких лампочек, висящих на натянутых между деревьями веревках. Иногда поющим птицам наскучивало быть невидимыми, и, слетев с веток деревьев, они садились на какую-нибудь лампочку и исполняли свои песни у всех на виду, как настоящие артисты. Разукрашенные уютные скамьи, расставленные в самых живописных местах, как будто манили присесть и отдохнуть, наслаждаясь пением птиц, яркостью гирлянд, ароматом цветов и шумом листвы. Но Русалочка, хоть с непривычки ноги её горели от ходьбы, не могла сидеть – ей нужно было искать сестёр.

Выйдя на край парка, морская принцесса увидела красивый высокий замок с зубчатыми стенами, узкими фигурными окнами – бойницами, тонкими шпилями башен, венчающих крышу. «Какой красивый замок и как не похож на наш подводный, – думала она. – В нашем – крыша ровная и стеклянная, поэтому нет и таких изящных башен. Стены подводного дворца из чёрного и белого мрамора полностью опутаны морскими водорослями, и цвет их превратился в буро-зелёный. Свет из огромных дворцовых окон падает в воду, образуя широкую, словно освещённую фонарями дорогу, по которой снуют обитатели подводного мира. И никаких звуков из окон дворца не слышно – вода не дает им распространяться.