Русак - [4]
Только трое из них, возглавляемые раненым в правое бедро старлеем Михой, оказались способны, кое-как спрятавшись за останками автомобиля, редко и обалдело отстреливаться от находящихся прямо над ними на хорошо защищённой камнями позиции, опьянённых начальным успехом операции и весело горланящих своё «Аллаху Акбар» боевиков.
Участь «вовиков» была очевидна, и «басмота» не спеша получала удовольствие, неторопливо и прицельно отстреливая оставшихся в живых «федералов».
— Русский, сдавайся! Мы тебя харашо зарежим, небольна! — с хохотом кричал из-за камня руководивший группой, состоящей из полутора десятка хорошо вооружённых бандитов, молодой, в дорогом фирменном камуфляже, чеченец. — Быстра умрёшь! Маме тваей уши пашлём пахаранить — будит на магилка тваи уши хадить!
— Сдохни, сука! — пытаясь прицелиться сквозь обломки грузовика в невидимого врага, проскрежетал зубами Миха, нажимая на спуск скользкого от непонятно чьей крови «калаша».
— Эй! Кафир! Не нада стрелять, — издевались сверху, — патроны пабириги, нам пригадятся тваих друзей стрилять!
Вот в таком положении и застала вышеописанную ситуацию вынырнувшая из чащи на горе выше позиции боевиков, возвращавшаяся с важной информацией из разведвыхода группа спецуры, возглавляемая капитаном Серёгой.
— Командир! Наших добивают! — быстрее всех сориентировавшийся в обстановке шепнул Сергею Кукарача. — Давай разом по-быренькому сволоту накроем, сверху как вшей передавим!
— Нельзя! Приказ — отходить абсолютно скрытно, в бой не вступать ни при каких обстоятельствах! Слишком важную инфу несём!
— Командир! Да эту инфу наша штабная мерзота тем же «чехам» за бабло и сольёт! — Кукарача глядел в глаза Сергею неотрывным, наполненным болью взглядом. — А тут ребята ещё живые есть! Как мы потом друг другу в глаза смотреть будем, а?
— Так! Валентин! — полушёпотом скомандовал Серёга. — Мы с Кукарачей остаёмся, ты командуешь отходом группы. Если не догоним, доложишь, что я приказал разделиться и пошёл другой тропой, больше ничего не знаешь, понял?
— Есть, командир! Может, я с вами…
— Отставить базар, Валя! Выполняй приказ! — Серёга повернулся к Кукараче. — Гранат у ребят возьми, по парочке от каждого…
— О’кей, Серёжа! — радостно взбодрился Витюха. — Облегчай багаж, мужики, не жлобись «фруктов» для братьев наших меньших! Ну, счастливо дохромать до хаты, топтуны!..
Группа тихо скользнула дальше по тропе, выполняя полученный приказ.
Сергей выждал ещё несколько минут, с болью прислушиваясь к доносящимся снизу выстрелам и крикам умирающих.
— Давай, Витя! Поехали разом! — и на головы боевиков посыпались гранаты.
Неожиданность нападения и профессионализм нападающих однозначно решили исход атаки. Так и не успев понять происходящего, боевики, оглушённые взрывами, словно с неба прилетевших «эфок» с «эргэдэшками», даже не успели оказать хоть сколько-нибудь ощутимое сопротивление.
Те из них, кого не поубивало взрывами и не посекло осколками, были в мгновение ока перестреляны из двух «калашей» короткими очередями спрыгнувшими со скрывавшей их доселе скалы разведчиками. Весь бой продолжался две минуты.
— Эй! Мужики! — крикнул Кукарача вниз не успевшим как следует врубиться в совершавшееся вверху над ними, оставшимся в живых «вовикам». — Живой кто остался?
— Ты кто? — оторопело отозвался Миха, не выпуская из рук автомата.
— Санта Клаус в кожаном пальто, блин! — отозвался Витюха, сбегая вприпрыжку вниз между камней. — Вам, мужики, сегодня охрененно повезло!
— Не им! — мотнул головой в сторону убитых подчинённых поднявшийся из-за останков Камаза Миха. — «Салаги» все, с первой операции возвращались…
— Жаль пацанов! — согласно кивнул Кукарача. — Война, сука…
Через двадцать минут на дороге показалась колонна из трёх «федеральных» грузовиков и двух БТР-ов — в начале и конце колонны.
Серёга последний раз взглянул на вытащенных из-под обломков машины четверых оставшихся в живых солдатиков и тела их погибших товарищей.
— Нам пора, старлей!
— Я ваш должник, мужики! — пожимая руки Сергею и Витюхе, сказал Миха.
— На сдачу купи себе пончик, — отшутился Кукарача. — В Раю сочтёмся!
— На вот! — Миха быстро начиркал на клочке картона от сигаретной пачки номер мобильника. — Сергей, держи, ну, всякое бывает — звони!
— Ладно! Всякое так всякое, — отозвался Серёга, засовывая картонку с номером в карман на рукаве куртки. — Главное, врубись, старлей: нас тут не было, и ты здесь никакой спецуры не видел! Помогли тебе вот они, — Сергей кивнул в сторону БТР-ов, — хорошо?
— Хорошо, ребята…
— Всё о’кей, дружбан! — хлопнул по плечу старлея Кукарача. — Тебя как зовут?
— Миха… — начал отвечать Михаил.
— Чао, Миха! Будь хэппи! — голос Кукарачи донёсся уже из зарослей кустов.
Разведчики растворились в «зелёнке».
Серёга так и не позвонил Михе — кусочек картона с написанным на нём телефонным номером пропал вместе с курткой, когда её, разлохмаченную в клочья осколками гранаты, поразившими спину Серёги, по кускам срезали с его окровавленного торса. Никто не стал шариться по карманам перемазанного кровью и грязью тряпья, да ещё под обстрелом.
Миха сам нашёл Сергея уже в госпитале в подмосковной Купавне. «Вован» ввалился к нему в палату, крупный, румяный, пахнущий приличным одеколоном, чисто выбритый — полная противоположность бледному, истощавшему, полупарализованному Серёге.
Приидите, поклонимся Цареви нашему Богу… — призывает за каждым богослужением Церковь Христова. Казалось бы просто, только войди… Но путь у каждого свой. Об этом пути, проходящем иногда через скорби и болезни, всегда — через смиренную гордыню и отброшенную суетность, сопровождаемом многими чудесами, рассказывает книга протоиерея Александра Торика «Флавиан».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Я стоял перед Отрадой и Утешением всего человечества и чувствовал, что святая икона распахнулась передо мной, словно окно из затхлой комнатки земной жизни в безграничную Вечность Неба, и могучий поток чистого благоухающего неземными ароматами воздуха хлынул на меня из этого „окна“…» — так переживает встречу с великой святыней герой новой повести протоиерея Александра Торика «Флавиан. Жизнь продолжается…». В этой книге читателей ждет встреча как со старыми знакомцами (отцом Флавианом, Алексеем, Ириной), так и с новыми персонажами.
Новая книга протоиерея Александра Торика посвящена памяти великой подвижницы двадцатого века схимонахини Сепфоры, предсказавшей ещё в годы гонений нынешнее возрождение духовной и церковной жизни. Для людей старшего поколения, помнящих ещё геноцид безбожной власти против собственного верующего народа, трудно воспринять иначе как чудо нынешнее строительство храмов и монастырей, восстановление богослужебной и проповеднической миссии Церкви, массовое издание духовной литературы.
«Что-то произошло со мной там, на горе, на вершине Афона, какая-то метаморфоза. Вроде бы я все еще тот, что был до восхождения, а уже и не тот... Мирный дух, что пришёл ко мне после молитвы в храме Преображения, не покидает меня до сих пор. «Бог — мой! Я — Божий!» — это непоколебимое знание дает мне силы в любых жизненных ситуациях, проблемах и скорбях». Новая повесть протоиерея Александра Торика «Флавиан. Восхождение» продолжает цикл повестей о духовных исканиях Алексея и русского священника Флавиана, в прошлом физика и альпиниста.
Сегодня перед большим количеством людей, понявших умом или почувствовавших сердцем, что Бог есть, осознающих, пусть неясно, свою принадлежность к Православной Церкви и желающих приобщиться к ней, встаёт проблема ВОЦЕРКОВЛЕНИЯ, то есть вхождения в Церковь в качестве полноценного и полноправного её члена.Эта проблема для многих очень серьёзна, так как, входя в храм, неподготовленный человек сталкивается с совершенно для него новым, непонятным и несколько даже пугающим миром. Одежды священников, иконы, лампады, песнопения и молитвы на малопонятном языке – всё это создаёт у новопришедшего ощущение собственной чужеродности в храме, приводит к размышлениям о том, а нужно ли всё это для общения с Богом?Многие говорят: «Главное, чтобы Бог был в душе, а в церковь ходить необязательно».
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.