Рус. Заговор богов - [65]

Рус в сердцах его пнул, обжег себе голую ступню, плюнул, ругнулся и развеял дымящий и воняющий образ мульца. Оглядел себя – голого, взвыл, пожалуй, досадней, чем любой настоящий волк или уважающий себя оборотень, и оделся. Теперь в нормальную кушинарскую одежду.

«Гелиния, достала своими «звонками» – голова трещит! Ой, прости, спасибо тебе, конечно, Солнце, но… Нет, не успел я тебе изменить. Вроде. Черт, да какая разница!» – Рус нервно отходил от огромнейшего потрясения.

Здесь, в его вселенной, находился полноценный аватар богини, а не ослабленный образ, и если бы это случилось, то… Гудящая голова отказывалась исследовать явно нехорошие последствия того действа, и Рус, устало отмахнувшись от решения неактуального вопроса, вызвал наконец Гелинию.

Далее состоялся неприятный разговор, итогом которого стало ее обещание с довольно размытым смыслом: она больше ни за что и никогда не отойдет от ребенка, если Рус вернет сына живым. Она чувствовала неискренность, путаность его объяснений о том, что двигало похитителями; подозревала, что муж скрывает истинные причины попытки убийства, точно знает мотивы похищения, но почему-то молчит. А бывший землянин не хотел говорить о своих отношениях с Лоос, не желал открывать свое иномировое происхождение, при этом искренне досадуя: «Давно надо было рассказать! Дурак я!» – поэтому объяснения вышли несуразными. В конце концов он привычно свалил все на некие свои откровения, которые у пасынка могущественного бога порой возникают.

Потом он вызвал командира смешанной кушинарско-этрусской морской экспедиции, князя Гариланта (как и сам Рус, по этрусским меркам он был неприлично маленького роста).

– …учим твои «заветы». По оговоренному маршруту экспедиция прошла тысячу миль, – докладывал Гарилант, не показывая своего удивления от раннего вызова. Тем более так, через душу: где он конечно же бывал, но все же есть прекрасные амулеты. – Признаков большой земли пока не замечено.

– Отставить прежнее задание! У меня украден сын. Подробности сейчас излишни. Есть веское подозрение, что его везут на тот континент и, вероятнее всего, из Гроппонта. Немедленно развернуть корабли на юг и как можно быстрее выйти на основные торговые маршруты между ойкуменой и Мулем. Об исполнении доложить.

– Слушаюсь, князь! Разрешите приступить к исполнению?

– Разрешаю. Иди, князь, – хотел уже отпустить Гариланта, как тот предупреждающе поднял руку:

– Нам досматривать все суда, верно? А как мы узнаем твоего сына? Можно попросить тебя дать мне его мыслеобраз? – Говорил внешне спокойно, но чувствовалось, что он пребывает уже не здесь, а на палубе флагмана. Командует, орет во всю глотку.

– После, князь, послезавтра. Раньше дойти все равно не успеете. – Едва договорив эту речь, причем на глазах слабеющим голосом, Четвертичный царь отпустил «отражение».

– Все, Гель, я устал, как борк на пахоте! Спать и только спать. – Рус еле языком ворочал.

– А все-таки хорошо, что Гея научила тебя время останавливать! В Кальварионе всего пара мгновений прошла, после того как ты в свой кабинет поднялся. Максад свою службу только раскачивает. – Гелиния, по воле мужа, весь его разговор с разведчиком-этруском находилась в невидимом состоянии. Хвала богам, проявила такт и не стала расспрашивать о неведомой ей экспедиции.

– Вот и пусть работают, а мне надо спать. Вечером совещание, и только тогда разбудишь, не раньше! Не переживай, Гель, вернем мы сына – руки у них коротки против нас с тобой.

– Слушаюсь, мой господин, – грустно прошептала Гелиния, сдерживая вдруг навернувшиеся слезы.

– Пошли отсюда, – сказал Рус, и они вместе вышли из его личного мира.

– …Итак, наши «гости» оказались сказочными оборотнями, в которых просвещенным людям верить стыдно, – закончил Рус.

Все присутствующие ему внимали, а Гелиния все порывалась перебить: почему он раньше, когда они находились в его вселенной, так плохо объяснял? Ей было обидно. И потом, многое все равно оставалось запутанным.

– Максад, поговори с Исцеляющими. Отиг, помоги ему, пожалуйста. Тебе легче будет объяснить им, что такое «постоянно умирающая» кровь, они должны разобраться. И почему аура не показывала смену людского облика – тоже. Далее. Не знаю, кто в Кальварионе за это отвечает, но где-то на складах должны быть каганские перстни с узором… Грация, можно пообщаться с тобой мыслеречью?

Девушка рассеянно кивнула и откинула жреческий капюшон, открыв взбитые, будто только что оторванные от подушки волосы. Смутилась. Рус не дал ей долго предаваться стыду: привстав и нагнувшись, через весь стол дотянулся рукой до головы Верховной жрицы, коснулся и, спустя десять ударов сердца, откинулся обратно на спинку своего стула.

– Вот с таким узором. Это их обычный целительский амулет, наподобие наших талисманов «для укрепления здоровья», – это Рус сказал для всех присутствующих. – Исцеляющие подскажут тебе и другим склонным к Силе Эледриаса, как из тех перстней сделать… скажем, «определители оборотней». В Кальварионе, включая долину, надо всех новоприбывших жителей им проверить. Пиренгул, у тебя в Альвадисе тоже.

– Чувствую, мульские Теневики наверняка перебрались на наш берег и первую базу устроили в каком-то портовом городе, чтобы других встречать. Андрей! – Друг Текущий от неожиданности вздрогнул. – Сделай всем присутствующим «универсальную защиту». Так, о чем я забыл?