Рус. Заговор богов - [62]

«А почему бы и нет?! – злобно подумал Рус. – Она моего сына, мою жену убивала, а я?!» – Он бы точно заставил себя оторвать колдунье голову, если бы ее переполненные болью глаза не моргнули. Русу заметно полегчало, и он разрешил «китаянке» заговорить, одновременно избавляя и ее и себя от страданий.

– О-ох… – с наслаждением выдохнула она. Втянула воздух, зажмурилась и вдруг резко распахнула глаза. В ее взоре читалась такая твердость, что Рус то ли с облегчением, то ли с досадой понял – дальнейшие пытки бесполезны. – Ты – враг нашего мира, – убежденно, непритворно-пафосно заявила она. – Можешь пытать меня сколько хочешь, но своего выродка ты больше не достанешь – он плывет далеко, туда, куда ты не доберешься! Ты, иномировая тварь… – Дальнейшее Рус не слушал. Он на самом деле оторвал ей голову, после чего отправил «отражение» обманутой, но твердой в собственных убеждениях души.

Сразу после этого Рус спешно представил образ помощника Гелинии, Таганула, и материализовал его в паре шагов от себя. Торопился, чтобы напарница не успела рассказать тому о случившемся.

Таганул получился статуей – точной копией человека, которая, спустя десяток ударов сердца, ожила. Рус восхитился силой воли допрашиваемого – долговато тот оживал, наверное, его душа противилась изъятию «отражения» – процессу, который Рус по земной привычке упрощенно представлял как фотографирование или съемку видеокамерой с последующей передачей информации в «глубины души», в собственную вселенную.

Изваяние изменилось за один неуловимый миг: раз – и стоящая фигура превратилась в наклонную, будто поднимающую с земли что-то тяжелое; два – человек еле заметно дрогнул, повернул голову в сторону Руса и плавно, но в то же время быстро обернулся округ; три – Таганул бросился на врага, в полете меняя «азиатскую» внешность, уже не удивляющую Руса, на тело натурального крупного волка.

Рус рефлекторно увернулся и из любопытства, на время забыв даже о судьбе сына, остановил трансформацию чужого тела ровно на половине: голова, передние лапы, грудь – стали уже вполне волчьими, покрытыми густой длинной черно-бурой шерстью, а вот задняя часть тела по-прежнему оставалась человеческой. Создание повисло на пике полета – примерно на уровне Русова лица. Пасынок Френома хмыкнул, удивляясь: «Откуда он мог взять Силу? И почему ей не пахнет?» – обошел оборотня-неудачника, немилосердно ковыряясь в нем невидимыми руками, и понял – дело в «испорченной» крови с мощными эманациями Смерти, как раз такой, из которой состояла лоосская структура – и живой и мертвой одновременно. Вернее, теперь он не предполагал, а знал совершенно точно – структура являлась продуктом совместного творчества.

«Ни фига себе они спелись!» – в очередной раз подивился Рус, имея в виду Лоос и Тартара, и «отпустил» время для висящего оборотня. Принадлежность парочки похитителей к иному континенту не оставляла никаких сомнений – знания мастера Дующего Кана о существовании ордена Сумерек, слухи о появлении оборотней, высмеиваемые в среде образованных магов, только подтверждали это.

Заморский гость не заметил остановки времени. Он, приземляясь, успел трансформироваться полностью, одним слитным ударом лап развернулся и прыгнул назад, снова целя пастью в горло врага – Руса. Волк был неутомим, и его нисколько не обескураживали постоянные промахи. Наконец Русу это надоело, и он совместил свой звериный оскал со Словом, возвращающим оборотню человеческий облик, причем в одежде. А это было их бедой – необходимость раздеваться, если желаешь получить назад нормальные штаны и все остальное, а не кучу рванья. Рус заметил лежащие на земле клочья одежды.

Первым делом волк, снова ставший «азиатом», оглядел себя. Если и удивился своему одетому состоянию, то ничем свои чувства не выдал. Наоборот, он нагло сел, специально выбрав какой-то красивый цветок, чтобы раздавить его, и невозмутимо принял позу глубокого погружения (она походила на земную «позу Будды»). Однако никуда не погружался, а продолжал настороженно, исподлобья следить за Русом. Хозяин вселенной вздохнул, не скрывая огорчения, создал под собой классический земной офисный стул-кресло и опустил на него свой зад. Он стал важным клерком из крупной конторы, типичным рачком офисного планктона. Геянскому гостю, разумеется, подобные образы в голову не приходили. Он вообще старался ни о чем не думать – этому в ордене хорошо научили.

Чтобы сильнее подчеркнуть свою инородность, Рус достал из кармана солнцезащитные очки и водрузил их на глаза – все равно бесполезно переубеждать, вернее, обманывать собеседника сказкой о принадлежности к этому миру.

– Нн-у-у, – протянул Рус сквозь зубы, – так и будем молчать? – Ответа не последовало. – Где ребенок, сволочь переменчивая? Он-то здесь при чем? Ну, молчи. Или тебе голову оторвать, как твоей подруге? – То, что враг еле заметно вздрогнул, показало Русу, что эта тема для него болезненна. – Как она себя чувствует? За шейку держится и воет? Ай-я-яй, сочувствую! Теперь перевертываться не сможет – бояться будет. Жаль женщину. – Чистая импровизация, но она попала в цель.