Русь: путь к Украине. Украинские земли в составе Польши и Литвы. Книга 1 - [56]

Этот вывод позволяет нам завершить рассмотрение темы о роли великого литовского князя Гедимина в свержении монгольского ига на украинских землях и перейти к рассмотрению событий, связанных с безусловным освобождением русинов от ордынского господства. Как мы уже отмечали, речь должна идти о военной кампании великого литовского князя Ольгерда в 1362 г. Но прежде, для сохранения последовательности изложения, нам необходимо рассказать о событиях, произошедших в последующий за 1320 г. период как в Литве, так и в юго-западных землях Руси.

Глава VII. Борьба за наследие Романовичей

Посвятив предыдущую главу исследованию возможного освобождения украинских земель от монгольского господства в начале 20-х гг. XIV в., мы несколько нарушили хронологию рассказа о великих литовских князьях. Как известно, Гедимин пришел к власти в 1316 г., следовательно, к моменту предполагаемого завоевания Волыни и Киевщины он правил Литвой уже около четырех лет. В нашем повествовании наметился некоторый разрыв, который, впрочем, легко ликвидировать, используя традиционный для этого жанра способ: вспомнить о времени рождения персонажа. Благо, что в отличие от многих предшественников и современников князя Гедимина дата его появления на свет историкам известна.

Итак, герой литовско-белорусских летописей о завоевании Волыни и Киева князь Гедимин (в литовской традиции Гедиминас) родился в 1270 г. Долгие годы основатель великой литовской династии был верным сподвижником и исполнителем воли своего брата князя Витеня. Полновластным повелителем Литвы Гедимин стал только в сорок шесть лет, получив трон в обход сына Витеня — Жвялгутиса. Как и во времена короля Миндовга, основным аргументом в борьбе за власть при ее переходе к следующему повелителю были реально занимаемое положение в стране и политическая зрелость претендента на трон, а не статус прямого наследника умершего государя. Новый великий князь был трижды женат и имел семь сыновей и шесть дочерей, в том числе и вступивших уже в пору самостоятельной деятельности. В отдаленном будущем наличие столь многочисленного потомства должно было обернуться для страны династическими конфликтами, но на первых порах помогло Гедимину быстро укрепить свою власть.

Совершенно очевидно, что в своей внешней и внутренней политике Гедимин, называвший свое государство «королевством литвинов и русинов», руководствовался принципами, определенными его предшественником — князем Витенем. Главную опасность для Литвы по-прежнему представлял Немецкий орден, чья экспансия угрожала самому существованию Великого княжества. Борьба с крестоносцами требовала постоянного притока новых людских и материальных ресурсов, и от умения находить дополнительные силы зависела не только личная судьба повелителя, но и будущее всего литовского народа. Эффективный способ решения этой сложнейшей проблемы был найден еще во время правления Витеня — быстрое поглощение или вовлечение в сферу своего влияния ослабленных, разрозненных княжеств и земель Руси. Выработаны были и правила поведения верховной литовской власти, позволявшие осуществлять такое поглощение наименее болезненным способом, суть которых сводилась к знаменитой формуле: «Мы старины не рухаем, а новин не вводим».

Применительно к статусу, который получали княжества Руси при их вхождении в состав Литвы, эта формула означала неукоснительное сохранение литовскими властями прежней структуры управления и территориальных границ. Объясняя суть существовавшей в Великом княжестве Литовском системы государственного управления, российский автор С. В. Думин пишет: «Великое княжество Литовское сложилось как федерация отдельных земель и княжеств. Степень их зависимости от центральной власти была различна. Формы этой зависимости, сложившиеся исторически (это во многом определялось обстоятельствами вхождения тех или иных земель в Великое княжество), в большей или меньшей степени обеспечивали местному боярству и городам, а иногда и представителям старых княжеских династий, значительную внутреннюю автономию и, как правило, неприкосновенность социально-экономических и политических структур, сложившихся в предшествующий период». Безусловно, политическая система, в кот эрой каждый «субъект федерации» имел собственный, отличающийся от других объем полномочий, была очень сложной. Но такая организация власти создавала для литовского правительства одно существенное преимущество: каждое княжество, каждая новая территория зависели от центральной власти по отдельности, а потому конгломерат славянских земель не становился противовесом собственно литовским землям, и Вильно мог сохранять свое доминирующее положение.

Относительно внутренних порядков и уклада жизни славянского населения провозглашенные Литвой правила означали, что приходя на земли Руси, новые повелители не пытались менять местные обычаи или унифицировать их по единому на всю страну образцу. Гарантировалось соблюдение личных прав и владений князей, бояр, горожан и духовенства. Некоторые изменения, или как они названы в указанной формуле «новины», разумеется, все-таки появлялись. Но все эти «новины», по словам П. Г. Клепатского, вводились не в виде системы, строго обдуманной и последовательно проводимой, а в виде отдельных, частных случаев, по требованию обстоятельств или по капризу отдельных лиц. Эти «новины» и старина, переплетаясь самым причудливым образом, вносили дополнительную сложность в и без того запутанные взаимоотношения между Вильно и переходившими под его начало княжествами Руси. Однако ни Витеня, ни продолжателя его дела Гедимина, ни их преемников на литовском троне это многообразие внутригосударственных отношений не смущало.