Русь Богатырская: былинные сказания - [6]

Напасти́нища-бедища-неминучина!

Удаль русская ещё велика-жива,

Да ведь мóга былая поистратилась:

Намахалися плечи могучие,

Ускакалися кони богатырские,

Притупилися мечи булатные,

Поломалися копья долгомерные,

Посрывалися тетивы на луках,

Лих побитая та сила поднимается,

Поразрубленная да удвояется,

Воевитна и жива и всё с боем идёт!

Тут у стар казака Ильи Муромца

Разгорелося сердечушко ретивое,

Разретивилась душа богатырская,

Разбуянились мысли-помыслы,

Возгремел-возревел зычным голосом он:

«Братья-витязи, богатыри мои!

Сила страшная нездешняя сильнее нас,

А не нам уступать и той напасти злой!

С нами естен завет от дедов-пращуров:

«Умри — не сходи с родной земли!»

А не мне ль чудным сказом было сказано,

А не мне ли на роду было назначено:

«На бою мне, Илье, смерть не писана!»

Во погибельную во безвременицу,

Перед бедственностью-неотвратимостью,

Чую вновь я в себе силу гордую,

доблесть смелую, слово вещее —

Крепью крепко оно несокрушимою,

И незримым всесильем источается,

Этим словом в вас, дружина, братья мои,

Я вкладаю дар-достоинство всё своё:

На боях вам смерть не будет писана,

Всем вам, богатырям, моим соратникам!

Да не пасть с ратоборною нахлынью вам,

Ни с какою, ни с земною, ни с подземною,

Ни с небесною силой, ни с нездешнею!

Встанем, братья, мы за святую Русь

Неприступною великою крепостью,

Обороною несломной, горой каменной!»

И свершилося чудо чудное,

И содеялося диво дивное:

Изнаполнился стар казак Илья

Неизбывною, несокрушимою

Силой сильною, неразрушимою, —

Не язвит её калена стрела,

Не пронзает копьё долгомерное,

Не сечёт её ни булатный меч,

Не сминает её ни копытастый конь,

Ни земная мощь, ни подземная,

Ни небесная, ни нездешняя,

Никакая рать неисчислимая

Не расколет, не сломит Илью Муромца:

Несдвижимой стал Илья крепостью,

Нерушимою горой каменной.

И дружина с ним вместе верная

Восприяла от Ильи слово клятвенное.

Восклицала кликом-гласом единым она:

«На бою богатырям нам смерть не писана!

Встанем, братья, мы за святую Русь

Нерушимою крепью-крепостью,

Обороною: горами каменными!»

И сплотилися братья-витязи —

Перед ними вражье полчище несчисленное

И мечами сечет, и булавами бьет,

Колет копьями. пронзает долгомерными,

Посвистучими стрелами расстреливает.

Стрелы рвутся, копья гнутся-разламываются,

Булавы — те во блины ин расплющиваются,

Разбиваются мечи на крохи мелкие.

Несразимое, неуязвимое

Поднялось богатырство святорусское.

Удивился подземный чёрный царь Чернобог,

Подходил он ко строю несразимому,

Видит он всю дружину по-прежнему:

Тридцать витязей святорусских тут,

Тридцать первый — атаман Илья Муромец,

А недвижны они, а изваянны они.

Долго думал-гадал и додумался царь:

Перед ним — богатыри окаменелые!

Со злорадства подземный царь пустился в пляс.

Он приплясывал, приговаривал:

«Вот я искоренил богатырей на Руси:

Нету нынче и не будет обороны ей,

Ни защитников, ни храбров-витязей —

Захиреет в веках и исчезнет Русь!»

Расплясался Чернобог, пораспрыгался,

Вдруг услышал он громогласный зык,

Изо каменной глыбы человечий глас.

Сам Илья-атаман возглашал-воззычал:

«Не пляши, не пусторадуйся, царь Чернобог,

Живы все богатыри мы на Светлой Руси,

И житве духу нашему не будет конца,

И отныне и до веку стоять Руси,

А нам быть ей обороной и защитою!»

Мир потряс Чернобог смехотой-язвотой:

«Ох вы, русские вою́ны-горю́ны,

Отыскали в мертвом камне укрытье себе,

А я, Чернобог, над мертвым царством — царь!

Пожелаю — подниму цепи каменные

Из гранита-кремня скалы, кручи вверх до небес,

Пожелаю — сотру громады горные

Обращу-пущу все на ветер в песок!

А мне эти изваяньишки стереть — за чох,

Из них дух ваш богатырский рассеять — за плёв!»

Думу вздумал Чернобог, дело делать стал.

Напускал на изваянья богатырские

Рать свою колдовскую, ту тьмочисленную.

Разбегался первый ратник, ударялся он —

И от крепи богатырской отлетал-улетал,

Упадал серым камнем, валуном в траву,

Ано, крепость высока, невредима стоит!

Ударялся и второй чернобогов вой

О высокий оплот — отлетал-упадал

Валуном-серяком во болотину.

Возъярился Чернобог, бельма вытаращил,

Уши вывострил, язык выпустил,

Завизжал-зарычал на несметную рать,

Напускал её на крепость богатырскую.

Разгонялись-налетали воеватели,

На ногах, на бегах, на рысях, на конях —

Не пробили непробивного камени:

Ни до трещины, ни до царапины —

Прочь все поотлетали-поотскакивали,

Валунами-каменьём меж бурьянов, осок,

По яругам, по топям, по грязивым местам,

По лесам, пустырям порассыпалися,

Оставался Чернобог в одиночестве.

Силу буйную колдовскую свою

Поистратил он на Каменном побоище,

А сгубить богатырства на Руси не смог.

Обессилен и слаб, под землею сник.

Через громы, ветра посвистучие

Взрокотала мне Волга-матушка:

«Есть и будут они, богатыри, на Руси,

Да незримо богатырство святорусское,

И нетленно в веках, в русских людях живёт,

Им стояла -и стоит Русь светлая,

Крепче камени богатырский дух!»

Сказанье о Славуне и Микуле

Было — не было ли это быванье?

У небесной Зари-Заряницы

Нарождалося два любимых чада,

Два сыночка, две малые кровинки.

Мати радостна, очи лучисты,

Ин весь мир расцветает под ясным

Заряницыным светлеющим взором,

Расцветать и дитёнкам-ребятёнкам.

Лучезарная Заряница‚

Во сынах она своих возлелеет

Разум истинный, добрые души,