Румыния и Египет в 1860-1870-е гг. Письма российского дипломата И. И. Лекса к Н. П. Игнатьеву - [67]

Вернувшись в Каир, я узнал, что Пастре перед отъездом своим во Францию получил разрешение учредить Национальный банк в Египте (с основным капиталом в четыре миллиона фунтов), который возьмет на себя не только погашение всего внутреннего долга, но и уплату процентов по внешним долгам, равно как пяти миллионов франков, которые кедив обязался платить Англии в течение девятнадцати лет; банк этот будет иметь право выпускать девятипроцентные облигации, под гарантию доходов с железных дорог, с октроа[334] и с табаку; вообще все доходы египетского правительства будут поступать прямо в банк. Англичане не очень довольны этой концессией, так они считают Англо-Египетский банк более французским учреждением, чем английским; но они ничего не могут сделать, а поэтому Кев уезжает послезавтра в Александрию, а оттуда с первым пароходом в Англию; что же касается до Стокса, то он остается еще в Египте впредь до получения формальной ратификации конвенции, подписанной им и Лессепсом.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

Каир

7/19 февраля 1876 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.

Спешу сообщить Вашему Превосходительству, что англичане, как удостоверяют, купили у Сомалей[335] остров Сукотора[336], который находится при самом выходе из Красного моря, напротив Адена.

Я сейчас только узнал, что англичане потому собственно недовольны тем, что кедив поручил всю финансовую операцию Англо-Египетскому банку, что банк этот действует в этом случае как орган «Crèdit foncier de Paris»[337], то есть учреждения чисто французского, который, не желая выказываться сам, выставил вперед Пастре, администратора банка, находящегося под английским покровительством.

Костан был у меня, но я решительно не знаю, что с ним делать. Барро-бей его враг, а он теперь всемогущ и почти что заменил Лавизона.

Засвидетельствуйте мое нижайшее почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.

С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою

И. Лекс

P. S. Вице – король дает послезавтра обед, после которого будет концерт и спектакль; я доставил приглашения рекомендованным Вами лицам – Солдатенковым[338] и Шпигельбергам[339].

Каир

16 февраля 1876 г.

Многоуважаемый Николай Павлович.

Стокс уезжает сегодня в Англию; он заставил Лессепса дать письменное обязательство поместить трех англичан в число членов администрации Суэцкого канала.

Саволан собирается ехать на днях в Константинополь по делу своему с Каморой – он, вероятно, будет жаловаться Вам на египетское правительство, для пользы которого он истратил все свое состояние и пожертвовал своим здоровьем, но которое не только не вознаградило его, но даже не обратило достаточно внимания на его предложения! Надо Вам сказать, что в начале его приезда в Каир кедив и слышать не хотел о нем, но впоследствии, по просьбе моей, он принял письмо Лондонского банка, которым он аккредитовал Саволана; вместе с тем вице-король предписал агенту своему в Лондоне собрать справки на месте, из которых выяснилось, что не самый банк, а один из директоров оного, поверив словам Саволана, утверждавшего, что он приятель кедива и что ему поручены все финансовые операции Египта, выдал ему письмо, в котором предлагал войти в переговоры по устройству национального банка в Египте; когда же Роджерс объяснил им, кто такой Саволан, и спросил у них, не хочет ли банк войти в прямые переговоры с египетским правительством, наравне с Эллиотом и Пастре, то они ответили, что при настоящих обстоятельствах им трудно это сделать и что они хотят предварительно познакомиться с рапортом Кева насчет состояния финансов в Египте.

Саволан будет утверждать также, что его личные враги – Нубар-паша и Барро-бей (прежде были Эрамбей и Лавизон) очернили его в глазах кедива и не допустили до откровенных бесед с Его Светлостию, – но и это чушь, так как они оба не обращали даже внимания на Саволана, которого, впрочем, все в Египте считают за личность совершенно бесцветную и даже ничтожную.

Нубар-паша был у меня на этой неделе два раза и привозил с собой Blue-Book[340], из которой доказывал, что продажа акций Суэцкого канала произведена была не им, а Шерифом, и что он не был виной присылки Кева! Кедив, с которым я имел разговор по этому поводу, уверяет, напротив, что Нубар вел первый переговоры насчет продажи акций Суэцкого канала, но что когда господин этот начал делать путаницу, то он принужден был передать это дело Шерифу; что же касается до присылки Кева, то хотя из депеш Стентона и видно, что египетское правительство просило только английских финансовых чиновников, но в Синей книге не помещено письмо Фрера[341] к Дерби, в котором первый объявлял, основываясь на словах Нубара, что необходимо прислать в Каир не простого чиновника, а опытного финансиста для ревизии всей финансовой части в Египте и для произведения в ней полной реформы; в Синей книге нет также разговора Нубара с Кевом в день приезда последнего в Каир, следствием которого было (по уверению кедива) то, что Кев потребовал сначала быть допущенным до полной ревизии всех расходов не только правительства, но и самого кедива; впоследствии, по удалении Нубара, Кев совсем переменился и ограничился только советами, довольствуясь всем тем, что ему показывали.