Румыния и Египет в 1860-1870-е гг. Письма российского дипломата И. И. Лекса к Н. П. Игнатьеву - [69]
Я надеюсь, Ваше Превосходительство, что Вы, по всегдашней доброте своей, не откажете мне в отпуске: мне надо сначала ехать в Италию для свидания с женой, которую я не видал уже с сентября месяца, потом я довезу ее сам в Франценсбад, где останусь несколько времени для того, чтоб попить мариенбадские воды, так как желудок мой вследствие долгого пребывания в жарком климате действует весьма плохо; из Франценсбада я намерен ехать через Петербург в Вологодскую губернию, а оттуда, на возвратном пути в Египет, заеду в Константинополь повидаться с Вашим Превосходительством и получить инструкции на дальнейшие действия мои в Каире.
Засвидетельствуйте мое нижайшее почтение супруге Вашей и княгине Голицыной.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Каир
7/19 апреля 1876 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.
Спешу благодарить Ваше Превосходительство за Ваше любезное письмо от 24-го марта.
Кедив был очень чувствителен Вашей доброй памяти и поздравлением с окончанием абиссинской войны; к несчастию, мирные переговоры еще ни к чему не повели, и пять баталионов египетских войск останутся в Абиссинии на неопределенное время. Кедив благодарит Вас за добрые советы и глубоко чувствует Ваше дружеское к нему расположение; он отправит в скором времени своего любимого сына, Ибрагим-пашу, в Константинополь, впоследствии же, если ему сделаны будут намеки на то, что его самого желают видеть в столице империи, тогда он поручит одному из своих старших сыновей съездить от его имени в Константинополь на поклонение султану, с которым вице-король желает иметь в настоящее время самые почтительные и преданные отношения.
Италия начала раньше нас переговоры о коммерческом трактате и прислала даже для этого в Египет г. Шалоя, бывшего министра финансов, который и составляет вместе с г. Актоном, одним из директоров египетского Министерства коммерции, проект одной общей конвенции для всех держав, изъявивших согласие подписать отдельные коммерческие договоры с Египтом; Актон войдет также в сношения со мной, и по окончании его труда я буду иметь честь представить проект трактата на усмотрение Вашего Превосходительства.
Новые трибуналы действуют отлично, может быть, даже слишком хорошо, и во всяком случае не в выгоду египетского правительства. Князем Мурузи все очень довольны, что же касается до Абазы, то здесь вышло маленькое недоразумение насчет его жалованья: Абаза желает, чтоб его удовлетворили со дня его назначения (27 ноября 1875 г.), Риаз же паша считает правильным платить ему только со дня его приезда в Египет, – разница в десять тысяч франков.
Принц Вельский[349] при проезде своем через Египет серьезными делами не занимался, но сэр Бартль-Фрер имел переговоры с кедивом, и ему приписывают перемену в финансовой политике Египта, которая, впрочем, до сих пор еще не определилась окончательно.
На Утре вице-король снова жалуется, говоря, что он принимает слишком диктаторский тон, – пускай дерутся бульдоги с франками – «наша хата с краю».
Представители Австрии и Германии неважные – впрочем, последний, не знаю почему, вызван в Берлин.
Стантон подает в отставку. Иванов был одно время очень плох, но потом поправился несколько и отправился в Италию.
С отличным почтением и душевною преданностию имею честь быть Вашего Превосходительства покорнейшим слугою
И. Лекс
Каир
21 апреля 1876 г.
Многоуважаемый Николай Павлович.
Позвольте поздравить Ваше Превосходительство с новой монаршей милостью, которая еще раз доказывает, что император ценит по достоинствам заслуги своих государственных людей.
Финансовая операция приходит наконец к концу: группа французских капиталистов одержала верх, и ей собственно кедив поручает консолидацию всех долгов Египта; но англичане тоже должны быть довольны, так как идея устройства Национального банка с правом выпуска девятипроцентных облигаций устранена и советы Кэва приняты отчасти к исполнению. Все внутренние и внешние долги Египта, как боны и облигации правительства и Даир, будут заменены одной бумагой, приносящей семь процентов в год, с погашением в пять лет; боны будут удовлетворены двадцатью пятью процентами больше, чем облигации. Французские капиталисты берут на себя уплату процентов по этим новым бумагам, погашение их и выдачу египетскому правительству всех тех сумм, которые ему необходимы по последнему бюджету; взамен всего этого в Каире учреждается касса погашения, в состав которой войдут иностранные комиссары как представители кредиторов Египта; комиссары будут выбраны своими правительствами, но назначены кедивом; все доходы страны будут поступать прямо в эту кассу, но пока существует еще маленькое разногласие насчет того, кто будет собирать доходы: французская группа и само французское правительство требуют, чтобы эта операция поручена была кассе погашения, но вице-король не соглашается, говоря, что он не может уступить иностранцам полное управление страной, прибавляя при том, что он ничего не имеет против того, чтоб доходы собирались местными властями под контролем кассы погашения. Шалое (итальянскому министру) поручено теперь решить этот вопрос, и, по всей вероятности, дело будет окончено на днях. Насчет иностранных комиссаров – Франция и Италия назначают с охотой своих представителей, но Англия, как кажется, колеблется; зато Австрия, о которой до сих пор не было и речи, но у которой большое число подданных в Александрии и Каире и вообще много торговых и денежных интересов в Египте, желает иметь своего комиссара в кассе погашения, на что кедив изъявил уже свое согласие. Г. Майеру, советнику Австро-Венгерского посольства в Петербурге, который живет уже несколько времени в Каире, поручено, как говорят, наблюдение за ходом финансовой операции в Египте, и ему собственно принадлежит идея о назначении австрийского комиссара в составе кассы погашения.
