— Оцэ работа! — не утерпел Потапенко.
— Смотрите, вот они, наши болтики-винтики, — обрадованно воскликнул Брятов.
— И верно, — удивился Сашка. — Смотри, Борис, мы точно такие делаем.
Борис взял со стеллажа несколько болтиков и с интересом стал их рассматривать.
— Неужто сами? И ты, Качан, такие делаешь? — шепотом спросил он.
— Да, подумаешь! — тихо, с пренебрежением ответил Сашка. — Я и не то сумел бы. Резьбу уже пробовал резать, получается.
Сашка говорил и сам чувствовал, как грудь его наполняется гордостью: «Вот, Цоба, друг, смотри, на что я способен».
— Хиба як у нас? — недовольно бурчал Потапенко, когда группа выходила во двор для построения.
— Точно, Мишенька, — поддержал друга Спирочкин. — Тут машины, станочки, а у нас козлы рогатые. Ни тпру ни ну. Одни винтики. И называются-то — винторезные.
— Погоди, Аркадий, — спокойно проговорил Владимир Иванович, — все будет, тяжело пока нам. Сколько восстанавливать надо, да побыстрее. А станки будут. Погодите. Сейчас они нужнее заводу. Вы же учитесь, а завод дает колхозным полям машины.
— Подумаешь, машины, — не удержался Сашка. — То, что этот старичок точил, тоже сумеем.
— А хиба на той воронке, чи как, распылителе, резьбу не нарежем?
— Заело? — улыбался Владимир Иванович. — Выходит, мы сможем и сами кое-что делать?
— Конечно! Факт! Все сумеем! — кричали ребята на разные голоса.
— Ну что ж, — как-то загадочно проговорил Владимир Иванович и обвел прищуренными глазами ребят, — можете радоваться. Нам обещали заказ. Будем делать кое-какие детали для дождевальных установок.
В узкой проходной поднялся такой шум, что даже вахтер в кожаной тужурке нахмурился.
Прошла денежная реформа. Проходимцы обманывали на базарах торговок. Подсовывали им вместо денег облигации. Еще кричали торговцы самосадом: «Табак — вырви глаз! Подходи, рабочий класс!» Но рабочий класс не подходил. В магазинах — любые папиросы. Все реже слышатся на центральной улице города истошные выкрики мальчишек — продавцов трофейных сигарет: «Сигареты «Симфония»! Первый сорт! Рубль штука!» Сокращались в магазинах очереди за хлебом. Продуктов становилось все больше. Еще по привычке хватает обыватель хлеб, крупу, сахар. Хватает про запас. А вдруг…
Но «вдруг» не было. И в столовой ремесленников стали кормить лучше. Даже белые булки иногда на завтрак давали.
После сытной еды и работать румовцам стало веселее.
А токари теперь и вовсе ходили гоголями. Еще бы! Выполняют ответственный заказ завода!
Новая работа увлекла ребят. Это были уже не какие-то болтики, а детали, которых с нетерпением ждут на заводе.
Для первой партии норму установили небольшую. Каждый токарь к концу смены должен был выточить две оси крыльчатки. Было это раз в пять меньше нормы взрослого рабочего. Но и с этим заданием справлялись далеко не все.
Сегодня Владимир Иванович до начала работы собрал токарей в узком проходе цеха.
— С металлом, хлопцы, туго, — сказал он. — Каждая выброшенная в брак ось — деньги. Металла дали в обрез. На заводе его не густо, сами знаете. Прошу беречь каждый грамм. Этот заказ — первое испытание для нас. Провалимся — больше не доверят.
«С такими, как Медведь, выполнишь, — думал Игорь. — Ни разу еще норму не дал. От Цобы-то требовать рано. На болтиках сидит, осваивается. Но Мишка…»
В тот же день Брятов подошел к Мишкиному станку. Потапенко сосредоточенно рассматривал зажатую в патроне ось. На конце ее слабо наметилась резьба.
— Чего колдуешь? — спросил Игорь.
— Пидожди, не мешай.
— Ну-ну.
Мишка подвел резец, включил винт. Резец рванулся по ребристой поверхности оси и начисто срезал резьбу.
— Фу-уу, — выдохнул воздух Потапенко.
— Что, сделал?
— Ни, сломал.
— Чудак, — удивился Брятов спокойствию Потапенко. — Сколько сегодня?
— Шо, сломал?
— Нет, сделал.
— Почти шо одну.
— Всего?
— Почти, а шо?
— То, что ты лодырь, Мишка.
— Отстань, гвардеец, — невозмутимо отвечал Потапенко, освобождая из патрона испорченную деталь. — Причипился, як той репей. Лезет пид руку, як надзиратель. Мабуть, еще одну медаль получить хочешь? Болей краше за себя.
— Кончай прикидываться. Нам заказ дали, поверили.
— А я не роблю, чи шо?
— Роблю! Даже Спир за пояс тебя заткнул.
— У Спира станок гарный, а у меня козел. Ось, дывысь. Мэ-э-ээ!
— Не тянет? Хорошо, — решился Брятов, — давай завтра ты на моем, а я на твоем. Идет? Мой тянет.
Мишку это предложение застало врасплох.
— Та не треба. Роби на своем.
— Не дрожи за меня. Давай!
— Ну добре, — согласился Мишка.
На следующий день с утра Игорь проверил станок, заготовил нужный материал, заправил резцы и принялся за работу. Он торопился.
Отрезав прутки для осей, быстро засверлил центровые отверстия, и сизо-красная стружка запела, завизжала под резцом. «Все в норме, — думал он. — Работает, как мой. Сачок Мишка». Игорь прибавил подачу. Резец взвизгнул, запел тонко-тонко, и вдруг замерли кулачки. Станок остановился. Игорь отвел резец. Завертелся снова патрон, слились кулачки в сплошной прозрачный круг. И опять завизжал резец.
«Не тянет», — вздохнул Игорь.
К двум часам выложил Игорь перед мастером одну ось.
Владимир Иванович удивленно посмотрел на старосту. Игорь опустил глаза. Стоял молча. К столу подошел Мишка. Он сиял, потом подмигнул Игорю и выложил перед мастером три сверкающие оси.
