Руководство для одиноких сердец - [112]

Шрифт
Интервал

«Извини, но он — не для меня».

Через некоторое время она написала:

«Чудачка ты. В самом лучшем смысле слова».

А я ответила:

«До тебя мне еще далеко».

Это значило, что подруга больше на меня не сердится. Мы еще обсудили Ноа, у которого, видимо, резался зуб, и Джона Пола, у которого, видимо, прорезалась возможность получить повышение.

«А как твоя поездка?» — поинтересовалась Мелани, и я ответила:

«Трудно сказать. Пока никто никого не убил, но такая вероятность не исключена. На связи».

Наверно, я вздохнула, потому что Картер спросил:

— Что с тобой, Нина?

— Ничего.

— Она вчера порвала с парнем, — выдал меня Тайлер. — По телефону.

— Правда? — Картер повернулся ко мне. — По телефону? И как ты?

— В полном порядке.

— Точно?

— Абсолютно. Честное слово.

Индиго бросила красить ногти и снова начала печатать и плакать. В голос.

— С ума сойти, — вздохнул Картер. — Скоро всем в этой машине понадобится неотложная помощь. Тайлер, а ты не хочешь в чем-нибудь нам признаться, раз уж зашел такой разговор?

К моему изумлению, Тайлер ударил руками по рулю и заорал:

— ИНДИГО! ЗАРАЗА, ТЫ СКАЗАЛА ЕМУ?

— Я ничего не говорила, — спокойно произнесла его сестра.

— О чем это вы? — всполошился Картер.

Я затаила дыхание. Тайлер резко свернул на обочину и заглушил двигатель. Мимо по шоссе мчались автомобили, но мы сидели в нагретой консервной банке и слушали зловещее тиканье непонятного происхождения. Картер открывал и закрывал рот, как выброшенная на берег рыба.

— Приехали, — буркнула себе под нос Индиго. — Скажи ему, Тайлер! СКАЖИ ЕМУ.

Тишина стала тяжелой, и Тайлер произнес:

— Папа, я не буду учиться в колледже.

— Что? — опешил Картер. — Что за глупости? Ты едешь в Университет Вандербильта, потому мы и сидим в машине. — Я видела, как целый каскад эмоций прокатился по его лицу. Он уставился на Тайлера, который опустил голову и смотрел на свои руки. — Если ты не собираешься учиться, то куда, черт тебя дери, мы едем?

Тайлер с белым лицом кивал и теребил ключи, торчащие в замке зажигания. В нашей тесной камере, из которой внезапно выкачали весь воздух, клацанье ключей было невыносимым, и Картер в конце концов хлопнул сына по руке. Обеспокоенная неожиданной тишиной Бейонсе залезла в свое колесо и принялась скрипеть, но Картер тихо пригрозил, что, если никто не остановит этого проклятущего грызуна, он выбросит его вместе с клеткой на улицу. Индиго резко развернулась назад, достала свинку и посадила ее к себе на колени. Не скрою, это настораживало.

— Да что происходит, в конце-то концов! — заревел Картер. Получилось не слишком угрожающе. Он был скорее озадачен, чем разъярен.

Мы встретились глазами. Я хотела сказать ему, что свинку выпустили погулять, но мне показалось, что это его не утешит.

— Я заплатил за колледж, и ты поедешь учиться, — проговорил Картер. — Может, ты просто занервничал в последнюю минуту? Если так, то давай все обсудим.

Индиго наклонилась вперед, прижавшись головой к спинке переднего сиденья:

— Тайлер снял деньги, которые вы с мамой положили ему на обучение, и не заплатил за колледж.

— ЧТО?! — гаркнул Картер.

— Он хочет быть музыкантом в Нашвилле и уже договорился о нескольких собеседованиях. Они с Джемси собираются снимать квартиру. Все правильно, Тайлер?

— Кайла, помолчи, пожалуйста, пусть Тайлер сам расскажет, что он задумал.

— Он не может, ему стыдно, — не унималась Индиго. — Тайлер не отдает себе отчета в своих поступках, так говорит мой психотерапевт. Он не собирался тебе рассказывать, а потом, через четыре года, когда ты приехал бы на выпускной, ему бы пришлось как-то выкручиваться. Но к тому времени он, может быть, получил бы контракт в звукозаписывающей компании и прославился, так что ты бы не возражал.

— Ты совсем с ума сошел? — спросил сына Картер. — Неужели это всё правда?

Тайлер распахнул дверцу фургона, и я испугалась, что он хочет броситься под колеса идущих мимо машин, но он взбежал на насыпь возле дороги. Мы стояли возле местами поросшего низкой травой песчаного пространства с каменистыми оранжевыми холмами, и юноша мгновенно взлетел на горку и скрылся с противоположной стороны. Картер шумно выдохнул, наблюдая, как сын исчезает из виду и появляется снова. Потом он взглянул на меня и произнес:

— Пожалуйста, скажи, что ты не знала об этом.

— Не знала, — заверила я.

— Слава богу.

Громко тикающий мотор напоминал таймер бомбы. Я опустила стекло дверцы со своей стороны и предложила пойти проверить, как там Тайлер.

— Не надо. Давайте просто подождем его. — Картер оперся на окно фургона. — Мне надо подумать, что с ним делать. — Помолчав, он сказал, — Надо же, забрал всю сумму, выделенную на колледж. Фактически украл деньги на обучение.

— А разве ты не сам платил? — удивилась я. — Мои родители не доверили бы мне такое дело.

— Нет. Я идиот. Мы с Джейн поделили расходы, и, чтобы не посылать плату двумя частями, Тайлер сказал, что заведет отдельный счет, куда мы перечислим деньги, а он потом сам заплатит университету. Звучало так убедительно.

— Он ведь никогда не хотел в колледж, — вставила Индиго. — Это ты сказал, что он пойдет учиться, и даже не спросил его мнения.


Рекомендуем почитать
Серые полосы

«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».


Четыре грустные пьесы и три рассказа о любви

Пьесы о любви, о последствиях войны, о невозможности чувств в обычной жизни, у которой несправедливые правила и нормы. В пьесах есть элементы мистики, в рассказах — фантастики. Противопоказано всем, кто любит смотреть телевизор. Только для любителей театра и слова.


На пределе

Впервые в свободном доступе для скачивания настоящая книга правды о Комсомольске от советского писателя-пропагандиста Геннадия Хлебникова. «На пределе»! Документально-художественная повесть о Комсомольске в годы войны.


Неконтролируемая мысль

«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.


Полёт фантазии, фантазии в полёте

Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».


Он увидел

Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.


Венецианские сумерки

Стивен Кэрролл — популярный австралийский писатель, романы которого отмечены престижными литературными премиями; в прошлом рок-музыкант, драматург, театральный критик. «Венецианские сумерки — новая книга автора полюбившейся российским читателям «Комнаты влюбленных».…Жарким летним днем в одном из зеленых предместий Мельбурна тринадцатилетняя Люси Макбрайд, задремав в садовом плетеном кресле, сквозь сон услышала кто ли вздох, то ли стон — какой-то словно вымученный звук, обратившийся в печальнейшую из мелодий.


Как сон

Войцех Кучок — польский писатель, сценарист, кинокритик, самый молодой лауреат главной польской литературной премии «Ника» (2004). За пронзительную откровенность, эмоциональность и чувственность произведения писателя нередко сравнивают с книгами его соотечественника, знаменитого Януша Вишневского. Герои последнего романа Кучока — доктор, писатель, актриса — поначалу живут словно во сне, живут и не живут, приучая себя обходиться без радости, без любви. Но для каждого из них настает момент пробуждения, момент долгожданного освобождения всех чувств, желаний и творческих сил — именно на этом этапе судьбы героев неожиданно пересекаются.


Обет молчания

Впервые на русском — знаменитый бестселлер британской журналистки Марселлы Бернстайн, легший в основу выпущенного в 2003 году фильма, в котором снимались Жерар Депардье и Кармен Маура (любимая актриса Педро Альмодовара).У монахини ордена иезуитов сестры Гидеон (в миру — Сара) вдруг возникают симптомы неведомой болезни. Разобраться в причинах этого поручено священнику Майклу Фальконе, и он выясняет, что в прошлом молодой женщины скрыта кошмарная тайна, связанная с ее сестрой-близнецом Кейт, отбывающей пожизненное заключение в одиночной камере.


Легенды осени

Виртуозно упаковыванная в сотню страниц лиричная семейная сага, блестяще экранизированная. Герои классика современной американской литературы всегда ищут справедливости в непоправимо изменившемся мире и с трудом выдерживают напор страстей, которым все возрасты покорны.