Руководство для одиноких сердец - [109]

Картер наблюдал за мной.

— Правда, Нина, я очень тебе благодарен за то, что ты согласилась нас отвезти.

— Это не трудно. Дети мне небезразличны.

— И еще я хочу сказать, мне стыдно за тот вечер, когда мы искали Индиго. Я просто с ума сходил и, наверное, был груб с тобой.

— Наверное, — ответила я.

Около часа мы ехали молча. Потом он наклонился ко мне и прошептал:

— Ты знаешь, что пошло не так?

— Не поняла. — Я едва слышала его из-за шума мотора.

— Что пошло не так. Ты знаешь?

— В каком смысле?

— В смысле у нас с тобой.

— Имеешь в виду, почему мы разбежались? У меня есть предположения на этот счет.

— Да? Хорошо. Потому что я никак не могу сообразить, почему все так быстро развалилось. Просвети меня.

— Проводишь работу над ошибками, чтобы не повторить их в отношениях с другой женщиной? — съязвила я.

Он посмотрел на меня с затаенной теплотой:

— Другой женщины, думаю, не будет.

— Рассказывай, — фыркнула я. — Но, раз уж ты спросил, то вот тебе список. Первая проблема — ты не до конца избавился от чувств к своей бывшей жене; вторая — мы слишком быстро перешли к серьезным отношениям; третья — у нас не было возможности приобрести совместных воспоминаний…

— Подожди. Первое — совершенно несправедливо, и потом — почему ты думаешь, что у нас нет общих воспоминаний?

— Потому. Все твои воспоминания связаны с Джейн.

— А как же тот случай, когда мы танцевали в клубе и вдруг позвонили из полиции? А разъезды по городу в поисках жилья для меня? А первый раз, когда мы… ну это…

Я бросила взгляд на заднее сиденье, но оба подростка сидели в наушниках, увлеченные своими девайсами, и не подслушивали. У Индиго по щекам текли слезы, и она что-то яростно печатала в телефоне.

— Воспоминания, связанные с полицейским участком, — это не то, что я имею в виду. А четвертая и самая губительная причина — я только недавно это осознала — в том, что я хочу иметь детей и собственную семью, и, думаю, ты это чувствовал, потому и держал меня на расстоянии.

— Странно, — хмыкнул он после долгого молчания. — Не помню, чтобы ты когда-нибудь упоминала о совместных детях.

— А это было и невозможно. Нас полностью поглощали ежедневные заботы. И я не чувствовала, что меня ценят. Я тянула на себе весь быт — сколько же я всего делала, Картер! — а ты просто занимался своими делами и призывал меня относиться ко всему проще.

— Ты замечала, что я не проявляю достаточной твердости. Ты была единственным голосом разума в нашей безалаберной семейке.

— Это чистая правда.

Примерно часа через четыре машина вдруг заглохла — бензин неожиданно закончился. Ну конечно, нам достался автомобиль без топливного датчика! Превосходно. Мы с Тайлером собрались идти в обратном направлении по шоссе туда, где видели заправку, когда Картер тронул меня за руку и тихо прошептал в ухо:

— Между прочим, к твоему сведению, у меня нет чувств к бывшей жене.

Я ответила:

— Но ты не окончательно ее разлюбил.

— Окончательнее не бывает.

— Однако причины номер два, три и четыре все равно остаются в силе.

— Ну и ладно. — Он отвернулся. — Неважно.

* * *

Когда мы с Тайлером по очереди тащили канистру с бензином, я с ужасом вспомнила, что забыла позвонить Мэтью и отменить свидание. А ведь я даже в предвкушении первой совместной ночи постелила шелковые простыни лавандового цвета и купила красивое черное белье. Оно так и лежит с несрезанными бирками в ящике комода. И прямо сейчас Мэтью собирается заехать за мной, чтобы отвезти в симпатичный ресторанчик, представляет, как мы будем пить вино, — он любил каберне больше пива, чудаковатый мужчина, — а потом наши отношения приобретут логическое развитие. И вместо всего этого я тащилась с тяжелой канистрой по замусоренной обочине шоссе, опасаясь, что меня собьет какой-нибудь проносящийся мимо грузовик, и чувствуя тошноту от въевшегося в ноздри запаха бензина. Футболка прилипла к потной спине, а волосы растрепал ветер.

— Тайлер, — сказала я. — Давай остановимся, мне нужно позвонить.

— Ладно.

Мы сошли с дороги, он поставил канистру на траву и сел на землю. На лице у него блуждало измученное выражение человека, который неизменно приходит всем на помощь, но жизнь не спешит вознаграждать его за доброту. Мне сделалось жаль парня.

— Скоро, — пообещала я ему в ожидании, когда Мэтью возьмет трубку, — ты забудешь все перипетии и втянешься в учебу. Уедешь от своей сумасшедшей семейки и станешь радоваться каждому дню! Буквально завтра все переменится.

— Точно? — Он снова начал елозить на месте, щелкать суставами пальцев и оглядываться. — Мне просто не терпится поскорее доехать и начать новую жизнь.

— Конечно. Я понимаю.

Мэтью ответил своим шелковистым успокаивающим голосом, но я внезапно растерялась: как объяснить ему ситуацию и не выглядеть при этом дурой? Привет, Мэтью. Я собиралась пойти на свидание, но мой бывший попросил отвезти его и детей в Теннесси, так что сейчас я на шоссе с грохочущими фурами, и у меня закончился бензин, и, представляешь, я забыла тебе позвонить.

— Мэтью! Привет, извини меня, пожалуйста, но я сегодня не смогу с тобой встретиться.

У-у-у! Ветер от промчавшегося мимо гигантского грузовика чуть не сдул меня с дороги.