Рукописный девичий рассказ - [19]

Шрифт
Интервал

«Ребята, она лазутчица, — сказал он. — Надо ее допросить».

Ребятам эта затея понравилась. И не успела Инга глазами моргнуть, как Сашка взял ее за руку. А пытки в лагере были такие. Ребята допытывали, кому какой парень нравился, а у девочек наоборот. И вот последний вопрос. Кому нравится Сашка? На все вопросы Инга ответила: «Не знаю!». Потом Юрка вынес приговор: «Инга, ты самая красивая девчонка в отряде. А Андрей — самый красивый парень. Так как ты — наша пленница, мы требуем выкуп. Он заключается в том, что ты должна поцеловать Андрея, а он тебя — дважды. Если ты этого не сделаешь, то мы тебя... Будь спокойна, никто ничего не узнает».

«Пустите меня, ненормальные, вы не имеете права!» Этого Инга никак не ожидала от ребят. Юрка кончил речь, развязал руки и выключил свет. Ребята вышли.

Андрей потерял над собой власть. Эта девчонка была сказочное существо, при лунном свете она понравилась Андрею еще больше. Все отношения к ней были какие-то нежные чувства, которые еще больше и больше разгорались в нем. Инга, ошеломленная, стояла посреди палаты. Ей хорошо было видно его лицо. Он смотрел на нее восхищенными чертами лица, золотыми волосами. Лицо ее было нежное, как молодая листва. По приговору она должна поцеловать его, и она решилась.

Инга подумала: «Никакого преступления я не совершу, если поцелую его 1 раз, и вправду говорят девчонки, что Андрей — самый красивый». Инга приблизилась к нему и поцеловала в щеку. Он не верил во все происшедшее. Он привлек ее к себе и поцеловал в полураскрытые губы. Он хотел поцеловать ее еще раз, но она оттолкнула его. Тогда он схватил ее за руки и привлек к себе. Его рука соскользнула по плечу. Инга опешила от ужаса. Она без памяти отпустила ему голову на плечо. Плечико рубашки упало с плеча, и показалась белая грудь. Андрей взял ее за талию и положил на первую попавшуюся кровать. Он целовал ее, лаская, так прошло 20 минут. Увидев себя в таком виде, а рядом с собой Андрея, она оттолкнула его и выбежала из палаты. Девчонкам она ничего не сказала. Инга легла на кровать. Голова кружилась, щеки горели, и она чувствовала на себе его взгляд.

Прошло еще несколько дней. Андрей искал с Ингой встречи, но она избегала его. Она старалась быть равнодушной, но это была напрасная попытка. А он не сводил с нее глаз: на пляже, на танцах. Он следил за ней — за каждым ее движением. В субботу вечером были танцы. Девчонки стояли возле беседки, Андрей заметил их и направился туда, он знал, что она там.

— Приветствую прекрасный пол, — поздоровался он. — Инга, потанцуем?

— С кем угодно, только не с тобой! — со злостью ответила Инга.

— Почему?

— Ты еще спрашиваешь?

— Мне нужно с тобой поговорить, я прошу выслушать меня.

Они отошли от беседки.

— Инга, я виноват пред тобой.

— Хорошо, что ты это осознаешь.

— Я кретин, дурак, но мне сейчас очень тяжко, ну обругай меня. Ну, ударь, но только не молчи.

— Тебе не будет тяжело так, как мне в вашей палате! До свидания! И не преследуй меня, пожалуйста!

Она ушла гордая и неприступная. Что же касается Андрея, то он чувствовал себя виноватым. Он ушел в лес и всю ночь не возвращался. В лагере были все встревожены. Инга не спала всю ночь, и ей бредились кошмары. Если бы он сейчас пришел, то она бы бросилась ему на шею и попросила бы прощения.

Утром Андрей вышел встревоженный от начальника лагеря. Ему здорово влетело. Инга в глубине души простила его, но сказать ему об этом не могла, сдерживала гордость.

На следующий день Инга опять поспорила с Чижиковой.

«Не всякий мальчишка переплывет озеро». Инга сказала, что переплывет. И вот плывет она легко и красиво. Но вдруг она стала уставать, а до берега еще далеко. Андрей в это время был в читальном зале. Когда Юрка сказал ему про Ингу, он быстрее машины примчался к озеру. Все были взволнованы, послали за спасателями, но Андрей опередил. Не теряя времени, он влетел на лодку и нажал на весла.

Инга с каждой минутой теряла силы. Вдруг она услышала скрип весел, повернула голову и увидела Андрея. Ее сердце было готово выскочить наружу. Она еле удерживается на воде. Вот он уже в метре от нее, в полуметре. Андрей протянул ей руки и втащил Ингу в лодку. Он тяжело дышал, лицо его покрылось потом, он очень устал. Они смотрели друг на друга и молчали.

«Тебе за это попадет», — наконец вымолвил Андрей.

— Самое страшное, я думала, — утону.

— Знаешь, о чем я сейчас думаю?

— Нет.

— Я самый счастливый человек.

— Почему?

— Потому что я спас тебя.

Инга посмотрела на него, но не выдержала взгляда карих глаз.

— Давай я помогу тебе грести? — предложила она.

— Если ты хочешь, то пожалуйста, — и он указал место рядом с собой.

Они сидели на узенькой дощечке и гребли плечом к плечу, и им было хорошо. Только недалеко от берега она пересела на мыс. Она никого не хотела видеть из ребят. К ее удивлению, ребят на берегу не было. Только начальник лагеря посмотрел на нее, и ей показалось, что его глаза сказали: «Потом поговорим».

Инга набросила халат и пошла вдоль берега. Андрей пошел за ней. Инга подошла к плоскому камню и села. Она сидела молча, и взгляд ее был устремлен вдаль. Андрей думал о ней, а она о нем. Андрей подошел к ней и сел сзади, она откинулась на спину, и он понял, что любит ее всем сердцем, чистым и правдивым. Что ему не хватает ее. И что он не может существовать без нее. Он понял, что любовь бывает одна на свете. Да, одна. Для юноши любовь — самое главное, прекрасное, она утешение его думам, само вдохновение. Андрея утешали мысли, и он решил высказать ей всю правду, а потом она пусть решает его судьбу. Андрей повернулся к ней, обнял за плечи, и поцеловал в щеку, она не сопротивлялась, все было как в сказке. Инга только спросила его:


Еще от автора Русский фольклор
Садко

Пересказ замечательной былины «Садко» сделан писателем-фольклористом Александром Николаевичем Нечаевым. В сказе, как и в былине, говорится о том, что волшебное искусство певца-гусляра Садко оказалось сильнее власти и богатства.Иллюстрации В. Перцова.


Русские озорные частушки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Русский фольклор

В книгу вошли наиболее известные и популярные образцы русского устного народного творчества, публиковавшиеся в разное время в сборниках известных учёных-фольклористов XIX–XX вв.


Былины. Исторические песни. Баллады

Былины, исторические песни, баллады обладают удивительным свойством – они переносят нас в далекое прошлое, где здравствуют и совершают подвиги и добрые дела Илья Муромец и Добрыня Никитич, где от свиста коварного Соловья-разбойника «темны лесушки к земли вси приклоняются», где злые силы Тугарина побеждает русская рать, где солдаты жалуются на тяготы государевой службы и на самого царя, а жена сжигает нелюбимого мужа. Народная память бережно хранит эти эпические сокровища, передает их из уст в уста, от поколения к поколению, даря потомкам очарование и красоту лучших образцов русского фольклора.Помимо былин, исторических песен XII–XIX веков и баллад, в состав книги входят также скоморошины – забавные сатирические и комические пародии, способные рассмешить любого читателя.


Мифы русского народа

Известный собиратель русского фольклора Георгий Маркович Науменко познакомит вас с самыми таинственными сказочными персонажами, такими как Кот Баюн, Леший, Жар-птица, Лесовик, Водяной и многими другими. Проиллюстрировал книгу славный русский художник Иван Цыганков.


Легенды. Предания. Бывальщины

Сборник знакомит читателя с народной несказочной прозой, основное место в нем занимают предания, записанные в разное время в разных областях России, Тематика их разнообразна: предания о заселении края, о предках-родоначальниках, об аборигенах, о богатырях и силачах, о разбойниках, о борьбе с внешними врагами, о конкретных исторических лицах. Былички и легенды (о лешем, водяном, домовом, овиннике, ригачнике и т. д.) передают языческие и христианские верования народа, трансформировавшиеся в поэтический вымысел.Вступительная статья и историко-этнографический комментарий помогут самому широкому читателю составить целостное представление об этих малоизвестных жанрах русского фольклора.


Рекомендуем почитать
Коды комического в сказках Стругацких 'Понедельник начинается в субботу' и 'Сказка о Тройке'

Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.


«На дне» М. Горького

Книга доктора филологических наук профессора И. К. Кузьмичева представляет собой опыт разностороннего изучения знаменитого произведения М. Горького — пьесы «На дне», более ста лет вызывающего споры у нас в стране и за рубежом. Автор стремится проследить судьбу пьесы в жизни, на сцене и в критике на протяжении всей её истории, начиная с 1902 года, а также ответить на вопрос, в чем её актуальность для нашего времени.


Словенская литература

Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.


«Сказание» инока Парфения в литературном контексте XIX века

«Сказание» афонского инока Парфения о своих странствиях по Востоку и России оставило глубокий след в русской художественной культуре благодаря не только резко выделявшемуся на общем фоне лексико-семантическому своеобразию повествования, но и облагораживающему воздействию на души читателей, в особенности интеллигенции. Аполлон Григорьев утверждал, что «вся серьезно читающая Русь, от мала до велика, прочла ее, эту гениальную, талантливую и вместе простую книгу, — не мало может быть нравственных переворотов, но, уж, во всяком случае, не мало нравственных потрясений совершила она, эта простая, беспритязательная, вовсе ни на что не бившая исповедь глубокой внутренней жизни».В настоящем исследовании впервые сделана попытка выявить и проанализировать масштаб воздействия, которое оказало «Сказание» на русскую литературу и русскую духовную культуру второй половины XIX в.


Сто русских литераторов. Том третий

Появлению статьи 1845 г. предшествовала краткая заметка В.Г. Белинского в отделе библиографии кн. 8 «Отечественных записок» о выходе т. III издания. В ней между прочим говорилось: «Какая книга! Толстая, увесистая, с портретами, с картинками, пятнадцать стихотворений, восемь статей в прозе, огромная драма в стихах! О такой книге – или надо говорить все, или не надо ничего говорить». Далее давалась следующая ироническая характеристика тома: «Эта книга так наивно, так добродушно, сама того не зная, выражает собою русскую литературу, впрочем не совсем современную, а особливо русскую книжную торговлю».


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.