Рука доктора Фу Манчи. Золотой скорпион - [2]

— Как?! Не сдавал отчет?

— Он не появлялся вообще ни в каком управлении и не принимал у себя никаких представителей государственной службы. В отдельном номере этого отеля он играет в Робинзона Крузо уже почти две недели — то есть со времени своего прибытия в Лондон.

Полагаю, мое растущее замешательство было совершенно очевидным, поскольку Смит издал характерный для него короткий мальчишеский смешок.

— О! Я же предупредил, что это странное дело! — воскликнул он.

— Этот Хэйл что, сумасшедший?

Веселость разом покинула Найланда Смита, и внезапно он стал суров и мрачен.

— Или сумасшедший, Петри, глубоко и безнадежно сумасшедший, или спаситель Британской империи… а, возможно, и всей западной цивилизации. Слушайте. Грегори Хэйл, с которым я немного знаком и который относится ко мне с уважением, почитая меня единственным человеком в Европе, достойным его доверия, оставил свой пост в Пекине некоторое время назад и отправился в частную экспедицию к монгольской границе с нескрываемым намерением посетить одно место в пустыне Гоби. Перейдя монгольскую границу, сэр Хэйл исчез на шесть месяцев, чтобы спустя означенное время появиться в Лондоне самым неожиданным и драматическим образом. Он скрывается в отеле, отказываясь принимать любых посетителей и лишь уведомив высоких должностных лиц о своем прибытии по телефону. Он потребовал, чтобы на встречу с ним прислали меня, и, несмотря на эксцентричность поведения бывшего атташе, столь велика вера шефа в глубокую осведомленность его о делах Дальнего Востока, что — пожалуйста! — я тут как тут.

Найланд внезапно смолк и настороженно выпрямился. Затем…

— Вы слышали что-нибудь. Петри? — отрывисто спросил он.

— Какой-то странный стук? — уточнил я, тоже напрягая слух.

Смит быстро кивнул головой.

Некоторое время мы оба прислушивались: Смит — слегка наклонив голову вперед и сжав в руке трубку, я — устремив взгляд на запертую дверь. Легкая туманная дымка по-прежнему висела в воздухе, и один раз мне почудился слабый шорох в погруженной во мрак спальне за спиной. Смит кивком велел мне оглянуться, и несколько мгновений мы с другом пристально всматривались в темный дверной проем. Но ничто больше не нарушало тишину.

— Вы рассказали мне не много и не мало, Смит. — По непонятной причине я заговорил приглушенным голосом. — Кто или что такое Си Фан, о существовании которого вы упомянули вскользь?

Найланд Смит мрачно улыбнулся.

— Возможно, это подлинная и до сих пор не разрешенная загадка Тибета, Петри, — ответил он. — Тайна, скрытая от мира под покровом ламаизма. — Смит резко поднялся на ноги и бросил взгляд на извлеченный из кармана клочок бумаги. — Номер «14-А». Пойдемте! Нельзя терять ни минуты. Следует уведомить о нашем присутствии сэра Грегори — человека, который осмелился приподнять сей таинственный покров.

ГЛАВА II ХРОМОЙ ЧЕЛОВЕК

— Заприте дверь! — многозначительно сказал Смит, когда мы вышли в коридор.

Я так и сделал и повернулся, готовый следовать за другом, когда услышал какое-то истерическое бормотание, и следующая дверь на противоположной стороне коридора внезапно распахнулась. Из нее буквально вылетел человек, лицо которого казалось смертельно бледным в тусклом свете единственной лампочки. Бросив взгляд через плечо, человек неверной походкой направился к нам.

— Боже мой! Я больше не в силах выносить это! — пролепетал он и, бросившись к шедшему впереди Смиту, судорожно вцепился ему в руку, словно умоляя о помощи. — Идите, взгляните на него, сэр! Ради всего святого! Он умирает, и он сошел с ума. Никогда прежде не осмеливался я нарушить его приказ, но сейчас я вынужден… просто вынужден!

— Возьмите себя в руки! — вскричал я, хватая человека за плечи. Не отпуская Найланда Смита, он повернул ко мне мертвенно-бледное лицо — Кто вы такой и что у вас стряслось?

— Я Битон, слуга сэра Грегори Хэйла.

Смит сильно вздрогнул, и его худое загорелое лицо заметно побледнело.

— Вперед, Петри! — скомандовал он. — Там творится что-то неладное!

Отшвырнув Битона в сторону, он ринулся в открытую дверь, на которой я успел мельком увидеть номер «14-А», когда бросился вслед за другом. Мы оказались в апартаментах, почти в точности похожих на наши комнаты. В пустой гостиной царил страшный беспорядок, а из большой спальни доносились ужасные хриплые звуки, не поддающиеся никакому описанию. На мгновение мы замерли на пороге в нерешительности, страшась очутиться лицом к лицу с неизвестным кошмаром, а затем почти одновременно шагнули в спальню…

Из двух ламп там горела лишь одна — та, что висела над кроватью. А на кровати корчился в муках невероятно тощий человек. По свободно висящему на изможденном теле тропическому костюму из легкой ткани можно было судить — если подобное свидетельство вообще требовалось, — насколько сильно оно усохло по сравнению с обычным размером. По меньшей мере десятидневная борода подчеркивала страшную худобу лица со впалыми щеками и заострившимися скулами. Человек лежал на спине, невнятно мыча и судорожно вцепившись костлявыми пальцами в губы, и глаза его буквально вылезали из орбит.

Смит шагнул вперед пристально вгляделся в изможденное лицо и вдруг отшатнулся с приглушенным вскриком.