Рудобельская республика - [76]
— Я не сомневаюсь, — говорил он, — что при создавшемся тяжелом положении на Западном фронте Россия будет защищать вас. Мы вступаем в полосу подлинного объединения. Этот союз даст нам возможность одолеть наших врагов и укрепить власть советских социалистических республик. — И закончил: — Всё для фронта, товарищи! Все на фронт, и мы победим!
Вверх полетели шапки; как весенний гром прокатилось над толпой дружное «ура». Бойцы 2-го батальона плашмя сложили винтовки в треугольник и крепко зажали их в руках. На импровизированную трибуну вскочил Александр Соловей.
— Товарищи красноармейцы, наш долг перед революцией, перед народом сейчас же идти на фронт и сражаться, не жалея сил и самой жизни. Второй интернациональный караульный батальон к бою готов! На Западный фронт, товарищи! Мы победим!
За ним поднялся командир 1-го батальона Степан Жинко и доложил о готовности защищать завоевания революции.
Прокоп Молокович не сдержался, пожал локоть Ревинского:
— Наши, рудобельские.
После митинга председатель ВЦИКа вместе с Ревинским и Молоковичем направился в Горбацевичскую волость. Михаил Иванович хотел посмотреть, как работают ревкомы и комбеды.
Утром батальон построился на плацу. На каждом — скатка, к ремням приторочены гранаты и котелки, из-за голенищ и обмоток торчат луженые и деревянные ложки, за плечами болтаются замызганные солдатские мешки, а у кого и посконная торба на веревочках. Солдатский скарб известный: обмылок, иголка с ниткой, запасные портянки да жменя рубленого самосада.
Строятся взводы и роты. Грузят на повозки тощие солдатские одеяла и набитые сеном подушки, снаряжают походную кухню.
Соловей, чисто выбритый, загоревший, подтянутый, переходит от роты к роте, торопит бойцов, но не суетится. Вылинявшая армейская фуражка немного тесновата ему и поэтому сползает на затылок, открывая светлую полоску на лбу, френч с большими карманами слегка великоват и коробится под ремнями.
— Батальон, на-пра-во! — командует Соловей.
Все повернулись, только один как стоял, так и стоит. Бойцы толкают его, шепчут: «Направо, тетеря». А он ни с места — стоит столбом и только моргает белыми, как у поросенка, ресницами.
Соловей медленно подошел к нему:
— Товарищ Парчук, видать, команду не расслышал.
Подбежали ротный и взводный. Ротный закричал:
— Красноармеец Парчук, направо!
— Не кричите, — остановил его комбат.
Наконец Парчук отозвался:
— Не могу направо, товарищ комбат, так как есть разутый.
Он поднял ногу в разбитом вдрызг ботинке. Из-под запыленной, оторванной головки выглянули грязные голые пальцы.
— Вот, небо говорит — обутый, а земля — босый.
Стоявшие рядом бойцы засмеялись, улыбнулся и Соловей.
— С голыми пятками только драпают, а мы ведь наступать едем.
— Именно наступать. Снимай опорки!
Парчук стал на колени и начал распутывать веревочные шнурки.
Нагнулся и комбат. Он ловко стащил сапоги и подал Парчуку:
— Обувай и не задерживай батальон. Портянки хорошо завертывай, чтобы мозоли не набил. И шагом марш!
Красноармейцы сначала искоса поглядывали, а потом без команды повернулись и загалдели:
— Живодер, средь бела дня командира разул!
— Товарищ командир, я ведь не того. Мне ваши не надо. Нехай каптенармус расстарается.
— Обувай, обувай и топай.
Соловей стоял босой на теплом булыжнике. Парчук не знал, что делать. Он хлопал белесыми ресницами и молчал.
— Быстрее, быстрее! — поторапливал командир.
— Такой и отца родного разует, — возмущались красноармейцы. — Душу черту заложит, гад печеный.
Парчук еще пробовал отнекиваться и оправдываться, но сапоги все же обул, а свои опорки привязал к скатке. Батальон тронулся со двора на станцию.
— Запевалы, на середину! — скомандовал Соловей.
Заколыхались штыки, сотни голосов подхватили:
Песня звучала как присяга. Выпрямлялись спины бойцов, далеко-далеко глядели глаза.
А спереди и с боков, вплоть до самого вокзала, бежали те самые замурзанные хлопчики, что всегда встречали и провожали красноармейские части.
3
Над житом, над придорожным ракитником клубилась густая пыль. Солнце затянуло тонкое белесое марево. Привяли травы, склонились ромашки и колокольчики, шелестело былье под ногами. В пыльном облаке мерцали штыки, раздавался глухой и мерный шаг солдатской колонны.
Только что бойцы оставили тревожно притихший Минск. Казалось, люди поблекли, сжались в ожидании неотвратимого страшного нашествия. Они молча укладывали узлы на балагольские длинные дроги, спешили, куда-то ехали, а сами толком не знали куда.
Красноармейцы шли навстречу белопольской армии, чтобы преградить ей дорогу, задержать, не пустить дальше. К бобруйским батальонам присоединился борисовский, два новогрудских и минский стрелковый полк. Пополненные, шли они на Прилуки. Приближаясь к селу, пропотевшие, запыленные бойцы подтягивались и запевали песню. Выходили к воротам пожилые крестьянки; выбегали с выгоревшими, как солома, головками хлопчики; уцепившись за мамкины подолы, украдкой поглядывали на шагающее войско девочки.
Привалы устраивали у колодцев. Скрипел колодезный журавль, бренчали котелки и булькали фляжки. К бойцам подходили молодухи, расспрашивали: «Часом, не встречали где моего?» Называли имена и фамилии. Ротные острословы начинали зубоскалить:
О том, как Вася Веселкин с друзьями посетил… Луну.Иллюстрации А. Волкова.
Был такой плацдарм Невский пятачок. Вокруг него нагорожено много вранья и довольно подлых мифов. Вот и размещаю тут некоторые материалы, может, кому и пригодится.
Воспоминания о блокаде и войне написаны участником этих событий, ныне доктором геолого-минерал. наук, профессором, главным научным сотрудником ВСЕГЕИ Б. М. Михайловым. Автор восстанавливает в памяти события далеких лет, стараясь придать им тот эмоциональный настрой, то восприятие событий, которое было присуще ему, его товарищам — его поколению: мальчикам, выжившим в ленинградской блокаде, а потом ставших «ваньками-взводными» в пехоте на передовой Великой Отечественной войны. Для широкого круга читателей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Лейтенант Бертрам», роман известного писателя ГДР старшего поколения Бодо Узе (1904—1963), рассказывает о жизни одной летной части нацистского вермахта, о войне в Испании, участником которой был сам автор, на протяжении целого года сражавшийся на стороне республиканцев. Это одно из лучших прозаических антивоенных произведений, документ сурового противоречивого времени, правдивый рассказ о трагических событиях и нелегких судьбах. На русском языке публикуется впервые.
Еще гремит «Битва за Англию», но Германия ее уже проиграла. Италия уже вступила в войну, но ей пока мало.«Михаил Фрунзе», первый и единственный линейный крейсер РККФ СССР, идет к берегам Греции, где скоропостижно скончался диктатор Метаксас. В верхах фашисты грызутся за власть, а в Афинах зреет заговор.Двенадцать заговорщиков и линейный крейсер.Итак…Время: октябрь 1940 года.Место: Эгейское море, залив Термаикос.Силы: один линейный крейсер РККФ СССРЗадача: выстоять.
В книге активный участник Великой Отечественной войны, ветеран Военно-Морского Флота контр-адмирал в отставке Михаил Павлович Бочкарев рассказывает о суровых годах войны, огонь которой опалил его в битве под Москвой и боях в Заполярье, на Северном флоте. Рассказывая о послевоенном времени, автор повествует о своей флотской службе, которую он завершил на Черноморском флоте в должности заместителя командующего ЧФ — начальника тыла флота. В настоящее время МЛ. Бочкарев возглавляет совет ветеранов-защитников Москвы (г.