Ручьи весенние - [78]
— Скоро шефы вагончик вам пришлют, а пока поживите в палатке. Ничего, одеяла теплые, ночью не замерзнете, а днем от работы жарко будет… Заботами вас не оставим. Но… — Боголепов многозначительно помолчал, — буду прямо говорить, девушки: за наши заботы ждем от вас хорошей работы! Верим, что вы за все сполна рассчитаетесь трудовой комсомольской доблестью. Так, москвички?
Полевой стан девушки оборудовали быстро.
Оглядев чисто прибранное помещение, с особым усердием взбитые подушки на кроватях, Маша Филянова поздравила девушек:
— С новосельем вас!
А сама тревожилась. Ведь она почти еще не знала своих трактористок.
Брезентовая дверь палатки была откинута. Через поляну напротив — полевая кухня, рядом с ней — давний бригадный стан; в нем печка.
Бригадира сильно смущали брезентовые стены палатки: «Как раздуется сиверяк-сибиряк — замерзнут мои трактористки! Москвичи… непривычные…»
— Боюсь я, девушки, не простудились бы мы тут. Может быть, на стану разместимся? — предложила Маша. — Правда, в нем грязновато, но мы побелим. Зато там печка, тепло…
— В палатке! Только в палатке! — за всех ответила Груня Воронина. — Как на фронте! А то какие же мы целинники, если спать чуть ли не на перинах… К черту!.. И работать по двадцать часов. Или хоть бы по восемнадцать… По-фронтовому.
— Нашу Груню палаточная романтика заедает, но аллах с ней, а вот что касательно восемнадцати — многовато. Сбавь до двенадцати, Груня, и будет как раз, — серьезно, как все, что она говорила, посоветовала Фрося Совкина.
— Не согласна! Вспомните, как строили ребята Комсомольск-на-Амуре! Вот это были комсомольцы! А мы что? Москвичи или не москвичи?
Маленькая, крепкая, точно вытесанная из дикого камня, Груня и спорила с какой-то покоряющей, яростной силой.
— Да можно ли про живущих в рубленом теплом стану, как в любой обжитой деревне, героическую поэму сложить? Можно ли, я вас спрашиваю?
— Кончай треп, Грунька! — прикрикнула на нее Фрося. — Ох, до чего же я ненавижу трескотню насчет этого героизма!
Груня вспыхнула.
— Как это треп? Что значит «ненавижу»? Ненавидеть тут нечего. Каждый по-своему мечтает… — И, отвернувшись от Фроси, другим тоном. — Девоньки! Предлагаю дежурство по палатке начать с меня!
Тоненькая, совсем не похожая на бригадира Маша Филянова носилась из конца в конец стана, распоряжалась, но больше все делала сама. Ей казалось, что никто, кроме нее, не сумеет разместить, уложить, поставить как нужно. Но вот как будто уже и все сделано. Задымилась кухня. Маша пошла к полям. Позади нее резкий северный ветер бился о тугие зеленые стены палатки. Слышно было, как хлопали незастегнутые брезентовые двери.
Невидимое солнце заплуталось в густых тучах. Безлюдно, тихо в мертвых, белых, только кое-где зачерневших полях. Маша вспомнила Москву, Кремль, Георгиевский зал, Алексея Казарина, свои трудные обязательства… Эти впечатления — на всю жизнь. С каким трепетом поднималась она в первый раз по ступенькам широкой лестницы в историческое здание Верховного Совета! А люди? Со всех концов страны. И все молодежь… В перерывах между заседаниями Филянову и Казарина отыскивали бывшие на совещании гости — индийцы, китайцы, венгры, поляки — и горячо жали руки. «Теперь за нашим соревнованием все следить будут. Ох, Машка, Машка, сорвешься, засмеют! Ведь это же действительно вселенский треп получится, как говорит Фрося…»
Тревожно было на душе у комсомолки. Тревога незаметно перешла в робость, робость — в страх. «Подумать только, чего наобещала: с парнями в работе соревноваться! — Маша вспомнила Алексея Казарина. — И он сам и ребята у него, наверно, один к одному. А я даже не знаю своих». И Маша снова стала мысленно перебирать девушек: «Фрося с Валей и Груня — эти, кажется, боевые. А другие? Да чего уж теперь — ввязалась в драку, не жалей волос!»
Прозорливцы называли Машу Филянову будущей Пашей Ангелиной. Окончив техникум, она поступила на заочное отделение сельскохозяйственного института, на инженерный факультет.
— Не Мария Яковлевна, а Маша! — с улыбкой, твердо сказала она приехавшему от краевой газеты корреспонденту.
От всего ее облика веет молодостью, искренностью, душевной чистотой.
— Люблю художественные книги, но читать их совершенно, совершенно некогда, — рассказывала она Вере Струговой. — Работа, заочная учеба… Вырвешь минутку, а глаза уже слипаются. Все же почитываю. Больше всего понравилась мне «Анна Каренина». Вот трудная судьба!
Маша Филянова не всегда еще отличит Левитана от Шишкина, Чайковского от Бетховена, но работу мотора по звуку выхлопной трубы определит без ошибки и точно скажет, что машину выпустили из ремонта с непритертыми клапанами.
— Если не зазнаешься, далеко пойдешь, — сказала ей как-то Вера Стругова.
Маша засмеялась:
— А с чего зазнаваться-то? Пока только обещания, слова, работа впереди… Да и комсомолия не позволит зазнаться. Ведь вы все такие строгачи: чуть что, отбреете, хоть стой, хоть падай…
Девушки спали. За стенами палатки все так же завывал северный ветер. Маша склонилась к койке Веры, и они проговорили за полночь. И говорили на этот раз не о предстоящем соревновании… Обе любили, у каждой на пути к счастью стояли препятствия. Было о чем поговорить!
Эпопея «Горные орлы» воссоздает впечатляющие картины классовой борьбы в сибирской деревне, исторически достоверно показывая этапы колхозного движения на Алтае.Напряженный интерес придают книге острота социальных и бытовых конфликтов, выразительные самобытные образы ее героев, яркость языковых красок.
В сборник «Страсть» Ефима Пермитина, лауреата Государственной премии РСФСР имени Горького, вошли рассказы, основная тема которых — человек и природа, их неразрывная связь.Почти все рассказы, вошедшие в книгу, публикуются впервые. Произведения эти несут на себе отпечаток самобытного таланта автора.
Книга «Три поколения» — мой посильный вклад в дело воспитания нашей молодежи на героических примерах прошлого.Познать молодежь — значит заглянуть в завтрашний день. Схватить главные черты ее характера в легендарные годы борьбы за советскую власть на Алтае, показать ее участие в горячую пору хозяйственного переустройства деревни и, наконец, в годы подъема целины — вот задачи, которые я ставил себе на протяжении трех последних десятилетий как рядовой советской литературы в ее славном, большом строю.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.
Повесть посвящена жизни большого завода и его коллектива. Описываемые события относятся к началу шестидесятых годов. Главный герой книги — самый молодой из династии потомственных рабочих Стрельцовых — Иван, человек, бесконечно преданный своему делу.
Повести и рассказы ярославского писателя посвящены событиям минувшей войны, ратному подвигу советских солдат и офицеров.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборник известного советского писателя Л. С. Ленча (Попова) вошли повести «Черные погоны», «Из рода Караевых», рассказы и очерки разных лет. Повести очень близки по замыслу, манере письма. В них рассказывается о гражданской войне, трудных судьбах людей, попавших в сложный водоворот событий. Рассказы писателя в основном представлены циклами «Последний патрон», «Фронтовые сказки», «Эхо войны».Книга рассчитана на массового читателя.
По антверпенскому зоопарку шли три юные красавицы, оформленные по высшим голливудским канонам. И странная тревога, словно рябь, предваряющая бурю, прокатилась по зоопарку…
«Николай Негорев, или Благополучный россиянин» — роман-хроника. В центре книги — молодое поколение мелкопоместной семьи Негоревых. Автор рисует формирование характеров двух братьев Негоревых, Николая и Андрея, их сестры, их друзей и соучеников.Заглавный герой, скрытный и эгоистичный, с детства мечтает устроить свою судьбу лучше других, всем завидует и никого не любит. Он хитер и расчетлив, умеет угодить и неуклонно идет к своей цели…
Новая автобиографическая повесть И. Лаврова «Путешествие в страну детства».
Издательская аннотация в книге отсутствует. _____ Горе в семье богатея Епифана Окатова: решил глава семейства публично перед всем честным народом покаяться в «своей неразумной и вредной для советской власти жизни», отречься от злодейского прошлого и отдать дом свой аж на шесть горниц дорогому обществу под школу. Только не верят его словам ни батрачка Фешка, ни казах Аблай, ни бывший пастух Роман… Взято из сети.
Первое издание романа «Бабьи тропы» — главного произведения Феоктиста Березовского, над совершенствованием которого он продолжал работать всю жизнь, вышло в 1928 году. Динамичный, трогательный и наполненный узнаваемыми чертами крестьянского быта, роман легко читается и пользуется заметным успехом.Эпическое полотно колоритно рисует быт и нравы сибирского крестьянства, которому характерны оптимизм и жизнелюбие. Автор знакомит читателя с жизнью глухой сибирской деревни в дореволюционную пору и в трагические годы революции и гражданской войны.