Ручьи весенние - [36]
Он уже не мог не думать о Вере:
«А как она всегда внимательно слушает… Как смотрит…»
Что-то невыразимое словами, какая-то счастливая немота, доходящая до сладкой боли, все подступала в подступала к сердцу Андрея, властно заслоняя все его другие ощущения и мысли.
— Слово для отчетного доклада предоставляется товарищу Боголепову…
Боголепов поднялся, молодцевато тряхнул глянцево-черными волнистыми волосами, большой и быстрый, и легкой походкой направился к трибуне.
— Хвалиться нам в этом отчетном году, я буду прямо говорить, нечем, — густым, сочным, действительно темно-малиновым басом начал Боголепов. — Осенью мы повесили себе на шею добавочный нищий кошель: к нам влился еще более высокогорный, чем мы, колхоз имени Крупской. Этот нищий, буду говорить прямо, потянул нас на три года назад… По закрепленной за этим колхозом огромной, погектарно облагаемой продуктами полеводства и животноводства площади земли он из года в год не оправдывал себя перед государством: был всегдашним его должником. Урожаи в четыре-пять центнеров ржи собирали вручную. Из-за этого недозаготовляли корма, и животноводство хромало на все четыре ноги. И вот этот-то, буду прямо говорить, кошель нам и надели в добавку к трехлетней засухе…
— Эдак, эдак, Кистинтин Садокович! — слабеньким голосом подтвердил поднявшийся подслеповатый седенький старичок. — Мы спокон веку хлебов не сеяли, а с равнинных деревень его завозили, и намного это нам дешевле обходилось. А теперь допахались до тюки, что ни хлеба, ни муки… — Старичок заморгал выцветшими слезящимися глазами. — Планы на посев спущают непосильные, а на гору один мешок семян на седле лошадь еле везет. Сеем вручную, жнем серпами, как при Николашке, вот и заедают нас эти самые, будь они прокляты, ржаные планы…
Старичок сел, и Боголепов продолжил:
— За границей, в сходных с нами горных местах, давно перешли на высокопродуктивное животноводство. Возьмите альпийские хозяйства Швейцарии, Баварии и некоторые части северного побережья Франции. Я, буду прямо говорить, узнал об этом из учебника, когда готовился к зачету в техникуме механизации.
С каждой минутой Андрей проникался все большим и большим уважением к докладчику: «Оказывается, он и в техникуме механизации учится!»… А тот говорил уже о никому не нужных, разорительных посевах по горным склонам, приводил разительные цифры, называл и обобщал факты…
Доклад открыл Андрею глаза на земледелие в горных районах. Такое «земледелие» под корень рубило животноводство и не давало хлеба.
Андрей стал записывать мысли по этому поводу, но сидевший справа колхозник дотронулся до его плеча и передал ему записку от Леонтьева: «Обратите внимание на крайнего слева в президиуме. Это заместитель председателя колхоза — Колупаев. Метит в председатели. Талантливый клеветник. Коварный Яго. Вместе с безвольным счетоводом-пьяницей Кривоносовым, как лилипуты Гулливера, они опутали Боголепова тысячами нитей».
Андрей отыскал глазами Колупаева. Он сидел, поставив локти обеих рук на стол и подперев ладонями большую голову на тонкой шее. Казалось, не поддерживай Колупаев свою голову, она непременно свихнулась бы набок. «Живые мощи», — подумал о нем Андрей.
Голый череп Колупаева с сильными западинами на висках был туго обтянут пергаментно блеклой кожей. Острый сморщенный подбородок и большие хрящеватые уши напоминали увеличенное изображение летучей мыши. Ни усов, ни бороды на лице Колупаева не росло. С одинаковым успехом ему можно было дать и под сорок и за шестьдесят. В провалившихся глазницах сверкали желтые лисьи глаза с расширенными зрачками.
Колупаев бесстрастно смотрел куда-то поверх голов сидящих и, казалось, не слышал ни слова из того, что говорил докладчик. Но так только казалось. В действительности он весь был напряжен до чрезвычайности. Мефодий Евтихиевич (так звали Колупаева) подсчитывал своих сторонников и с секунды на секунду ждал ошарашивающих реплик с их стороны, чтобы, сбив докладчика, затеять обычный галдеж, подтверждающий справедливость многочисленных сигналов в райком о пьянстве и распутстве Боголепова, о буйстве его сторонниц.
«Сейчас, вот сейчас ахнут его обухом между глаз».
Но Боголепова никто не прерывал.
«Неужто слова, оброненные мной на собрании актива о тройной итальянской бухгалтерии в правлении, отнесены Леонтьевым не к Боголепову? — с напряжением думал Мефодий Евтихиевич. — Все может быть! Но ведь бабы-то налицо! Они и сегодня ему в рот смотрят… С кормами труба: скот падает… Неужто и с кормами разнюхали?»
Доклад близился к концу. Боголепов говорил о перспективах быстрого роста колхоза при условии, если новому правлению удастся добиться снижения плана посевов ржи и пшеницы.
— Я буду прямо говорить: трижды по этому вопросу ездил в район, один раз — в край. Набил шишек на лбу, а ничего не добился. Но, товарищи, во что бы то ни стало, а добиваться этого надо…
Докладчик повернулся к президиуму и говорил теперь, глядя в лицо Леонтьеву:
— Арифметика тут, товарищи, я буду прямо говорить, простая, и рано или поздно, а мы докажем это плановикам… Уборка ржи вручную и лобогрейками сокращает и без того короткие сроки заготовки кормов по крайней мере на три недели. А сколько отрывает прополка! Да выбросьте всегдашние июльские наши дожди и посчитайте… Что остается на сенокос? Остаются рожки да ножки. А рожь подпирает уборка пшеницы, и выходит, что за сенокос мы снова беремся лишь в конце сентября — в октябре. Ну, а какая уж в ту пору трава, я буду прямо говорить, это не трава — дрова…
Эпопея «Горные орлы» воссоздает впечатляющие картины классовой борьбы в сибирской деревне, исторически достоверно показывая этапы колхозного движения на Алтае.Напряженный интерес придают книге острота социальных и бытовых конфликтов, выразительные самобытные образы ее героев, яркость языковых красок.
В сборник «Страсть» Ефима Пермитина, лауреата Государственной премии РСФСР имени Горького, вошли рассказы, основная тема которых — человек и природа, их неразрывная связь.Почти все рассказы, вошедшие в книгу, публикуются впервые. Произведения эти несут на себе отпечаток самобытного таланта автора.
Книга «Три поколения» — мой посильный вклад в дело воспитания нашей молодежи на героических примерах прошлого.Познать молодежь — значит заглянуть в завтрашний день. Схватить главные черты ее характера в легендарные годы борьбы за советскую власть на Алтае, показать ее участие в горячую пору хозяйственного переустройства деревни и, наконец, в годы подъема целины — вот задачи, которые я ставил себе на протяжении трех последних десятилетий как рядовой советской литературы в ее славном, большом строю.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.
«Николай Негорев, или Благополучный россиянин» — роман-хроника. В центре книги — молодое поколение мелкопоместной семьи Негоревых. Автор рисует формирование характеров двух братьев Негоревых, Николая и Андрея, их сестры, их друзей и соучеников.Заглавный герой, скрытный и эгоистичный, с детства мечтает устроить свою судьбу лучше других, всем завидует и никого не любит. Он хитер и расчетлив, умеет угодить и неуклонно идет к своей цели…
Новая автобиографическая повесть И. Лаврова «Путешествие в страну детства».
Издательская аннотация в книге отсутствует. _____ Горе в семье богатея Епифана Окатова: решил глава семейства публично перед всем честным народом покаяться в «своей неразумной и вредной для советской власти жизни», отречься от злодейского прошлого и отдать дом свой аж на шесть горниц дорогому обществу под школу. Только не верят его словам ни батрачка Фешка, ни казах Аблай, ни бывший пастух Роман… Взято из сети.
Первое издание романа «Бабьи тропы» — главного произведения Феоктиста Березовского, над совершенствованием которого он продолжал работать всю жизнь, вышло в 1928 году. Динамичный, трогательный и наполненный узнаваемыми чертами крестьянского быта, роман легко читается и пользуется заметным успехом.Эпическое полотно колоритно рисует быт и нравы сибирского крестьянства, которому характерны оптимизм и жизнелюбие. Автор знакомит читателя с жизнью глухой сибирской деревни в дореволюционную пору и в трагические годы революции и гражданской войны.