Рубеж - [7]

— Спасибо за внимание, Кирилл Макарович.

— Ну с этим вы пока не торопитесь, мы еще посмотрим, кто спасибо заработает. Словом, дела покажут. А насчет экспедиции наведу справки и сегодня же вам позвоню.

3

Ракетчики возвратились с полигонов еще до захода солнца. А когда городок окутали сумерки и на темном небе появились первые звезды, пусковые установки уже стояли в парке, тщательно вычищенные и заботливо укрытые брезентом.

Подполковника Нечаева встретил дежурный офицер, доложил, что командир все еще находится в своей служебной комнате на втором этаже казармы.

В комнате был полумрак, горела только настольная лампа под зеленым низким абажуром, освещая густо заполненные цифрами листки и логарифмическую линейку. Майор не сразу заметил начальника политотдела и оторвался от расчетов, лишь когда Нечаев подошел вплотную к столу и спросил с укором:

— Значит, ракетчики все еще трудятся?

— Извините, товарищ подполковник. — Жогин встал, не выпуская из рук логарифмической линейки, выпрямился. — Проверяю работу операторов.

— Вижу, вижу. А я проверить жалобу пришел.

— Какую жалобу? — Жогин удивленно посмотрел на подполковника.

— А дочь ваша, Машенька, пожаловалась. С полигона, говорит, папка вернулся, а домой не идет.

— Э-э-э, неправда, товарищ подполковник, — заулыбался Жогин. — Я раньше всех дома побывал, сразу, как технику в парк поставили.

— Мало побывали, значит. Надо было с дочкой в кино сходить, с женой погулять под звездами. Вечер-то какой!

— Не до этого, Геннадий Максимович. — Жогин тягостно вздохнул. — Я сейчас вроде провинившегося школьника. Того и гляди, в угол поставят.

— За что?

— Не догадываетесь? Ладно, скажу. Как раз сегодня на полигоне я понял, что не за тот гуж мы тянули. Оно, конечно, установленные нормы перекрыли, и командующий похвалил нас. Но это все лишь секунды... секунды... — Жогин разочарованно развел руками. — А хочется большего. И ведь есть такая возможность, есть! Только заходить нужно с другого фланга. Прибор наведения меня беспокоит. Именно в нем скрыты резервы ускорения подготовки точных данных.

— Интересно. Но ведь это, как я представляю, уже область большой рационализации. Вы с полковником Осокиным советовались?

— Пока в общих чертах.

— Помощь обещает?

— Не очень. Ему сейчас, после замечаний командующего, не до рационализации.

— Ну как бы там ни было, а он непосредственный начальник ваш. К тому же за всю рационализацию в дивизии в ответе. А вы, значит, за этот прибор уже всерьез взялись? И как... проясняется что-нибудь?

— Одна идея уже в руках вроде. Но времени маловато. Урывками работаю.

— Что ж, тогда не буду мешать, Григорий Павлович. Работайте. Только не забывайте, что и отдыхать нужно.

Жогин улыбнулся.

— Спасибо, товарищ подполковник.

Внизу Нечаева опять встретил дежурный офицер, проводил в ленинскую комнату, где солдаты читали газеты, писали письма или тихо разговаривали, разделившись на маленькие группки.

— Скучновато у вас что-то, — сказал Нечаев, присаживаясь к столу, заполненному подшивками газет и журналов. — Устали вы, похоже, основательно.

— Не в том дело, товарищ подполковник, — заговорил было ефрейтор Машкин и вдруг замялся, умолк.

Нечаев знал ефрейтора как хорошего оператора, веселого, артельного товарища и как самого голосистого запевалу в гарнизоне. Месяца два назад после соревнования на лучшее исполнение строевых песен он сам вручал ему приз с шутливой надписью: «Волжанину, земляку Шаляпина, ефрейтору Машкину Константину Степановичу с благодарностью от командования».

— Так вы чего приуныли? — спросил Нечаев. — Никогда раньше я вас такими вроде не видел.

Ефрейтор нехотя стал объяснять:

— Обидно, товарищ подполковник, в своем ракетном деле все как надо было, а тут...

— А тут не свое дело, значит? Выходит, борьба с десантом противника дело постороннее. Странно вы рассуждаете.

Машкин в замешательстве посмотрел на молчавших товарищей.

— Не то чтобы постороннее, товарищ подполковник, но и не прямая наша задача, как, например, подготовка к пуску.

— Не прямая, говорите?

— Конечно. Сами посудите, если не будет расчетных данных ко времени, то и никакого ракетного удара не произойдет.

— А если десант противника захватит всех нас вместе с пусковыми установками, тогда удар произойдет? — Нечаев строго посмотрел на растерявшегося Машкина. — Ну, ну, отвечайте.

Машкин долго переглядывался с товарищами, как бы спрашивая: «А вы чего молчите?»

Наконец кто-то сказал без энтузиазма:

— Охрана ж должна быть.

— Верно, охрана должна быть, — подхватил Машкин.

— Ладно, допустим, что подразделения для охраны пусковых установок выделены командованием. Но ведь они могут опоздать, да и противник в любой момент отсечь их может от расположения ракетных установок. Как быть в таком случае? — спросил Нечаев.

— Тогда, конечно... Сами тогда должны защищаться, — согласился Машкин. — Но ведь это исключительные обстоятельства, товарищ подполковник.

— Исключи-и-тельные... — протянул Нечаев. — Да при современных воздушных средствах десантные действия могут приобрести самые массовые размеры. Или вы такое не допускаете?

— Нет, почему же, допускаю, — сказал Машкин. — Мы на такой случай дополнительные обязательства приняли.