Ртуть - [47]

И красавцем дофина не назовешь. От отца он унаследовал короткие ноги и неуклюжую походку. Людовик также страдает небольшим дефектом речи, из-за чего окружающие не всегда его понимают. А дофин приходит в бешенство, если ему мгновенно не повинуются. Он может накричать на слуг на улице: «Вы что, олухи, не слышали меня? Я что – должен повторять все свои приказы по сто раз?» Но люди-то знают, что они просто не поняли дофина, а вовсе не проигнорировали его распоряжения. К утонченным натурам Людовик тоже не относится, предпочитая проводить время в тавернах с вульгарными и неотесанными людьми. Хуже всего, что он копирует их грубые манеры за столом: ест неумеренно и чрезмерно и еще больше пьет. Хотя при дворе он может быть само обаяние, если захочет. Жак не раз слышал от хозяев таверн нелицеприятные для Людовика признания: «Когда к нам приходит дофин, мы отсылаем наших жен и дочерей на кухню – он бывает слишком груб и склонен распускать руки».

В разговоре Людовик зачастую не выбирает выражений, оскорбляя и унижая людей. Ему доставляет неимоверное удовольствие причинять своими словами боль другим людям – особенно тем, кто не может ему возразить. Да и кто бы посмел ему возражать? Уж явно не его несчастная жена, прелестная дофинесса Маргарита Шотландская, которую Людовик не ставит ни в грош и откровенно презирает по одной простой причине – ее выбрал ему в жены отец (естественно, из политических соображений).

Всем очевидно, что Людовик ненавидит отца – это заметно, когда он бывает трезв. Что уж говорить, когда он напивается в тавернах. Жак подумывает спросить о причинах такой ненависти Агнессу, но вовремя спохватывается: ведь одной из причин может быть именно она! Возможно, Людовик также сознает, что не столь умен и проницателен, как его отец. И, судя по всему, он злится на то, что его не ценят по достоинству, обделяют в средствах, да еще и поженили без его согласия. И не дали денег на собственное поместье. В довершение ко всему, отец лишил его законного наследия дофина – независимого земельного владения, традиционно передававшегося наследнику трона по достижении им совершеннолетия. К слову сказать, некоторые влиятельные придворные, включая Жана Дюнуа, признали, что Людовик имеет полное право быть недовольным.

Отец и сын испытывают друг к другу инстинктивную и жгучую неприязнь. Почему? – этого при дворе не понимает никто. Они – как две собаки, заливающиеся лаем при встрече, просто потому что им не нравится чужой запах. На людях король нарочито приветлив, но от отцовского похлопывания по плечу сын с ухмылкой уклоняется. Это замечают все, а Карл лишь пожимает плечами и заговаривает с другими.

В отличие от короля Людовик безразличен к своему внешнему виду и одежде. В городе дофина часто принимают за слугу, и обманувшихся людей ждет неизбежная расправа. Одно из худших свойств его характера – жестокость (и лишь она роднит Людовика с отцом). Отвратительное удовольствие, которое мальчик испытывал в детстве, мучая маленьких и безобидных животных, переросло в изуверскую безжалостность к побежденному или плененному врагу.

Людовик досаждает не только своему отцу. Он омрачает жизнь и многим другим людям при дворе. Еще на похоронах королевы Иоланды в Анжере Жак заметил, как дофин смотрел на Агнессу Сорель. А позже девушка рассказала ему, чуть не плача, как Людовик ее оскорбил. Впрочем, некоторые придворные убеждены, что дофин влюблен во фрейлину. И Агнесса всячески старается держаться от него подальше.

– Ты знаешь, Марсэ, – говорит как-то Жак жене, – дофин умный молодой человек, но у него слишком раздутое самомнение, и он всем своим поведением показывает окружающим, что отец недооценивает и игнорирует его.

– Да? А ты как считаешь? – отзывается Марсэ, не отрываясь от шитья.

– Сказать по правде, я думаю, что он имеет право так думать. В четырнадцать лет, по достижении совершеннолетия, Людовик рассчитывал получить все права, полагавшиеся ему в соответствии с титулом и заведенным обычаем. Весь двор знал, как он хотел и ждал этого.

– И что, он их не получил?

– Вот именно, что не получил, и без всякой видимой причины. Его отец, как мне рассказывали, был в молодости слабовольным, легко внушаемым человеком. А посмотри-ка, стал такой силой, с какой нельзя не считаться.

– Тогда, возможно, Карл думает, что его сын такой же слабый и безответственный, каким он сам был в его возрасте? – не поднимая глаз, предполагает Марсэ. Хуана, старая кормилица Иоланды, говорила ей, что Людовик был «плохим» мальчиком – таким же, каким был и его отец в десять лет, когда переехал жить в семью Марии в Анжу. Но Карл с годами преобразился, и Хуана молилась, чтобы Людовик тоже переменился с возрастом.

Часто встречаясь с дофином в Бурже, Жак подмечает, что Людовик совсем не стремится расположить его к себе. «Доброе утро, – говорит он, – Жак Кер, так ведь вас величать?» Он всегда так ехидно приветствует Жака, хотя знает его всю свою жизнь. Таким способом дофин хочет показать купцу, что тот для него ничего не значит. Но Жак не обращает на это никакого внимания, памятуя о том, что рано или поздно Людовик станет королем и его повелителем. Купец неизменно вежлив с дофином: «Доброе утро, сир. Как это любезно с вашей стороны припомнить мое имя. Не соблаговолите ли вы заглянуть в мою лавку и осмотреть новые мечи, прибывшие из Дамаска? Их сталь обработана на редкость прекрасно!» В ответ Людовик обычно бросает скупое «быть может», но обязательно присылает потом кого-нибудь из своей свиты взглянуть на новинки. И посланцы дофина покидают предусмотрительного купца с несколькими клинками, чтобы Людовик мог выбрать из них во дворце. Сам же дофин никогда не переступает порог того места, куда с удовольствием захаживали и его отец, и его мать, и королева Сицилии.