Розы от Сталина - [45]

— Я сделала правильный выбор, поверьте!

Официант предложил принести кофе, однако все, как и Светлана, предпочли заказать еще вина. Все это время Луис Фишер не сводил со Светланы глаз. На молодую женщину его взгляд действовал, как шампанское.

— Да, вы же спрашивали меня, как я встречу Рождество. Я буду дома. В своем доме. Впервые после года странствий у меня есть собственное жилье. Вы знаете историю, случившуюся с Туром Хейердалом и его обезьянкой? Этот знаменитый норвежский путешественник описывает в одной из своих книг, как вез на плоту через океан обезьяну. Та очень волновалась, бегала по плоту и шумела. Тогда путешественник взял несколько досок и соорудил для нее домик. С этой минуты обезьянка, как по мановению волшебной палочки, стала абсолютно спокойной: когда ей хотелось, она забиралась в домик, где сидела одна и где никто ее не видел и не мог потревожить; это была только ее территория. Вот и со мной дело обстоит так же: уже год у меня нет укрытия. Все восемь месяцев, с самого моего приезда в Америку, я живу как на сцене с поднятым занавесом и вынуждена слушать реплики из зрительного зала. И вот, наконец, собственный дом! Впервые в жизни я наряжу рождественскую елку! Игрушки и свечи у меня уже есть, мне прислала их жена моего венского издателя. Буду слушать колядки на разных языках. Это подарок от одного читателя. Я получила примерно триста рождественских поздравлений — в основном от американцев, но есть и из Европы, Канады, Южной Африки и Австралии…

— Вы упомянули Южную Африку. Мы с Джорджем были там ровно год назад. А вы что делали в прошлом году? — поинтересовалась Аннелиза.

— Какой сегодня день? Девятнадцатое декабря? Представляете, а ведь ровно год назад я улетала из Москвы в Дели! Была такая вьюга, что я боялась, самолет не взлетит. Я везла урну с прахом моего мужа. Сын проводил меня до аэропорта, и там мы распрощались. Мне и в голову не могло прийти, что спустя год я буду сидеть с американскими друзьями в ресторане Принстона с изданной книжкой в сумочке!

— Тогда давайте выпьем за этот год свободы! — сказал Луис Фишер. Все четверо подняли бокалы.

II. Аризона (1970–1972)

1

Самолет летел над пустыней. Она тянулась до горизонта, где сливалась с небом. Светлана сидела возле окна и думала о том, что ждет ее в этом путешествии. Она везла две одинаковые книжки, подарки для женщин, у которых собиралась гостить: воспоминания о Достоевском, написанные его женой; один экземпляр для матери, другой — для дочери. Понимала, что повторяется, но ничего другого придумать не смогла. В обе книжки она вписала от себя те же слова, что два года назад Кеннанам и Луису Фишеру. Светлана пыталась отодвинуть мысли о Луисе куда-нибудь в тень, но воспоминания не отпускали: вот Луис говорит с ней, вот протягивает к ней руки…

Луис Фишер… хотя он был гораздо старше ее, понимали они друг друга с полуслова. Луис долго жил в Москве, а к ее отцу относился скорее иронически, чем с ненавистью, да и Индию он знал неплохо. Светлана глядела на пустыню, на песок цвета рук Браджеша и вспоминала, как постепенно сближалась с Луисом. Вначале они были просто коллегами по университету и им всегда было о чем поговорить за затянувшимися ужинами с бутылкой вина. И как же много они смеялись! С тех пор как умер Браджеш, никто не умел по-настоящему рассмешить ее — только Луис. Светлана не забыла Браджеша, но решила, что хватит жить только прошлым — пришла пора новой жизни. В конце концов, она перестала изображать из себя недотрогу. Год назад (помнится, ее сад в Принстоне был засыпан снегом, но тюльпаны уже показали свои головки) она написала Марине: «Вдобавок к тому, что ты знаешь, Луис — мастер в том, что от всех принято скрывать». Это было важное известие, и Марина мгновенно поняла его смысл. Со смерти Браджеша миновало три с половиной года, и все это время Светлана мечтала о прочных отношениях, а вот Луис… Луиса привлекали все женщины, и ни за что на свете он не поступился бы даже миллиметром своей свободы. Они ссорились, скандалили, Светлана устраивала сцены…

Однажды вечером она решила сделать ему сюрприз — навестить его без приглашения. Или все было не совсем так? Может, подозревая, что Луис ждет Дейдру Рэндалл, свою университетскую ассистентку, красивую студентку, помогавшую ему в его научных исследованиях, Светлана попросту захотела проверить возлюбленного? Внутренний голос предостерегал: «Такое безрассудное поведение никогда не доводило тебя до добра, вспомни о скандале, который ты закатила в театре, когда захотела удивить жену Каплера, спустя годы после его возвращения из лагеря, и сообщить ей, что любишь ее мужа, а она, как оказалось, давно обо всем знала и потому говорила с тобой с подчеркнуто ироническим сочувствием! Алексей был шокирован твоим поведением, и это привело к вашему расставанию. Будь осмотрительнее!» Но импульсивность возобладала, перед чувствами разум бессилен. «Я делаю это во имя Большой Любви!» — сказала она себе. Луис на ее звонок в дверь не отозвался, однако на улице, перед домом, стояли две машины — его и Дейдры. Она громко требовала от Луиса впустить ее, мол, она же знает, что он у себя, и в конце концов разошлась настолько, что разбила кулаком его окно. Тогда этот трус вызвал полицию. И все видели, как у нее из руки хлещет кровь! Приехала «скорая», целую неделю она ходила с повязкой — и навсегда лишилась Луиса.