Розы для богатых - [139]

Отэм положила розы в шкатулку, вытащила из кармана халата разорванный контракт и спрятала его рядом с цветами. Ее не беспокоил этот документ; ребенок привязывал ее к Осборнам крепче, чем любая бумага. Она быстро отошла от столика, пересекла комнату и открыла ящик письменного стола. Когда Отэм достала оттуда толстый конверт из плотной коричневой бумаги, у нее задрожали руки и на верхней губе выступили бисеринки пота.

Эта дрожь появилась у нее после несчастья с Арти и на протяжении месяцев становилась все сильнее. Возникнув где-то в области живота, она распространилась по всему телу, по спине поползли мурашки, как иголками начало покалывать шею, плечи, а потом руки, и покалывание становилось все сильнее, так что ей пришлось сесть и заставить себя сделать несколько глубоких вздохов, пока дрожь не прошла. До сих пор ей удавалось скрывать это от всех, кроме Молли.

Когда землетрясение внутри ее тела утихло, Отэм открыла конверт и вытащила стопку документов, которые могли так испачкать имя Осборнов, что отмывать его пришлось бы нескольким поколениям. Насколько она смогла выяснить, пожар на шахте действительно был несчастным случаем, а не средством замести следы. После того как Брайан рассказал ей об этом пожаре, она бросила поиски в подвальном архиве, однако ее прямо-таки тянуло туда, и она несколько раз возвращалась, рассеянно пролистывая папки. Пожар уничтожил все записи за последние пять лет работы шахты, кроме тех документов, которые Боб нашел, приводя в порядок шкафы в офисе Джона. Выполняя приказание, он отвез бумаги к Дугласу, который сложил их вместе с остальными. Отэм в свою очередь наткнулась на бумаги, без всякой особой цели пролистывая покрытые паутиной записи. Это оказался отчет или оценка шахты, который объяснял, почему Дуглас отказался в ту ночь остановить работы. Он хотел выжать из умирающей шахты все до последнего цента.

По мере сужения пласта уголь становился битуминозным или суббитуминозным, то есть более низкого качества. Учитывая устаревшее оборудование и затраты на его замену, Дугласу рекомендовали использовать большие бригады и вычистить шахту раньше, чем изношенное оборудование вынудит закрыть ее. Шахту готовили к закрытию, но взрыв привел к этому раньше, чем планировалось. Возможно, Дуглас действительно был убежден, что отказ одной секции вентиляционной системы опасности не представляет. Тем не менее это не могло ни оправдать его безответственности, ни вернуть к жизни четырнадцать человек, погибших в результате ошибочного решения.

Документ, который она обнаружила, объяснял, почему шахта продолжала работать и почему после взрыва Дуглас навсегда ее закрыл. Он, в сущности, никому, кроме Отэм, ничего не доказывал, однако мог бы стать интересным материалом для эдисонвиллской «Таймс».

Она отложила в сторону геологический отчет и взяла фотокопии, которые сделала со второго экземпляра бухгалтерских книг. Дуглас прятал их в постоянно запертом сейфе, но Брайан был более доверчив и оставлял бумаги на своем письменном столе. В них было все: контрабандное виски, азартные игры, проституция, взятки и незаконные выплаты. Здесь значились имена всех, кто был в этом замешан, с указанием дат и полученных сумм. Самой замечательной аферой было то, как Дуглас ухитрился соединить производство и контрабанду виски.

Много лет назад он приобрел посредническую компанию в Иллинойсе. Спиртные напитки легально продавались этой компании и вывозились из штата, а затем возвращались в грузовиках с зерном и хранились в подвале продовольственного магазина. Если бы не удалось поднять скандал из-за шахты, махинации с виски давали альтернативную возможность опозорить имя Осборнов. Но при этом Отэм одновременно вовлекала бы в скандал Брайана. Она сумела достаточно подслушать и знала, то Брайан прикрывает этот бизнес, однако он в значительной мере скомпрометировал себя, продолжая его чуть ли не в течение года после смерти отца. Из подслушанного она также знала, что Брайану буквально через несколько дней станет известно, что она и есть Сью Энн Корбетт.

Отэм улыбнулась, подумав о Фрице Джергенсоне и о том, как бы он обрадовался, попади ему в руки документы, разбросанные у нее на письменном столе. До аварии с Арти Отэм и не думала о газете Фрица. В поисках новых путей она попросила Боба сблизиться с Фрицем и подбросить ему кое-какую информацию о женщине из Сан-Франциско, которая имеет зуб на Осборнов. Газета, казалось, была наилучшим оружием для начала нападения, и мало-помалу Боб уговорил Фрица продать контрольный пакет. Несколько месяцев тот никак не мог решиться, пока доктор не сказал ему, что либо он сам бросит работу, либо это сделает его сердце. Фриц хотел быть уверен, что люди, которые займут его место, не будут заодно с Осборнами, и пришел к Бобу. Теперь газета принадлежала Отэм, и она могла публиковать в ней что хотела.

Отэм собрала документы, касающиеся Осборнов, и сложила их аккуратной стопкой. Взяла магнитофонную кассету и погладила пальцами ее гладкую поверхность. Эта запись не могла фигурировать в качестве доказательства в суде, равно как невозможно было выдвинуть обвинение против умершего человека, но опять-таки очень заинтересовала бы читателей эдисонвиллской «Таймс». Если до Осборнов не удастся добраться через суд, их можно будет достать через газету.