Розы для богатых - [138]

Отэм вытерла капельки пота, выступившие на лбу и на груди, поправила перекрутившиеся трусики бикини и снова с силой дернула шезлонг. Она думала, что была одна, но вдруг из двери террасы до нее донесся голос Брайана:

– Если надо передвинуть его, – сказал он, приближаясь к ней, – то для этого здесь есть мужчины. Ты давай-ка на несколько месяцев перестань разыгрывать из себя крутую. Или ты уже забыла?

– Ничего я не забыла, и все это бабушкины сказки. Доктор Олбрайт сказал, что я здорова как лошадь и что мое тело прямо создано, чтобы рожать детей. Что-то связанное с бедрами, как я поняла.

– Полностью согласен. У тебя восхитительные бедра. – Брайан передвинул лежак в тень, обнял Отэм и, не выпуская ее из рук, плюхнулся в шезлонг. Она угнездилась у него на груди, расстегнула рубашку и провела ладонью по широкой груди мужа, поигрывая монеткой. Его пиджак был расстегнут и заляпан чернильными пятнами, галстук сполз на сторону, а из нагрудного кармана торчал скомканный носовой платок. Выгоревшие на солнце волосы спутанными лохмами падали Брайану на лоб. По сравнению с Ллойдом он выглядел неряшливым мальчишкой, и в то же время в нем было нечто безошибочно мужское и надежное.

Тогда, под дубом, ее муж вел себя очень умело, но вообще-то в любви он был сущим ребенком. Он излучал это прекрасное чувство, оно светилось в его улыбке, в его глазах, трепетало в его прикосновениях, кричало… а она отказывалась это замечать, не хотела этого. Или хотела? Мысленно возвращаясь назад, Отэм спрашивала себя: может быть, она подсознательно задумала влюбить в себя Брайана, чтобы в конце концов побольнее припечатать его? Отэм всегда считала любовь чем-то драгоценным, что нужно лелеять и оберегать, а не использовать. В отличие от Ллойда Брайан был очень уязвим. Сможет ли она привести в исполнение свои губительные замыслы в отношении него и их ребенка? Как много, много вопросов. Как много надо принять решений. И как бы она ни решила, в конечном счете пострадает Брайан.

Отэм, как бы защищая мужа, крепко обняла его за талию.

– А что это ты посреди дня делаешь дома?

– Проверяю тебя. Доктор Олбрайт сказал: отдых и покой. Мне кажется, ты не выполняешь его указаний как следует.

– Я уже измучилась от этого отдыха. – Она повернулась и посмотрела на Брайана. – Мне нужно съездить в Сан-Франциско: кое с кем повидаться и кое-что сделать. Я говорила об этом с доктором, и он сказал, что поездка пойдет мне на пользу.

– Вот и отлично. Ты уже познакомилась со всеми моими друзьями. Я думаю, пора и мне познакомиться с твоими. В делах сейчас все относительно спокойно, так что на несколько дней я смогу вырваться.

– Нет, – поспешно сказала Отэм. – Я еду не развлекаться. С моими друзьями ты познакомишься в следующий раз. Я буду слишком занята другими делами.

– Какими другими делами?

Отэм пожала плечами:

– Необходимо выяснить несколько деловых вопросов, и еще надо купить новые вещи – не забывай, мне скоро понадобится одежда для толстых.

Он хмыкнул и провел ладонью по ее плоскому животу.

– М-да, становишься жирновата… Как ты собираешься назвать его?

– Его? Брайан, вдруг у нас будет девочка?

– Нет, это будет мальчик.

– Почему ты так уверен?

– У нас в семье родятся мальчики.

– Ну и что? А в моей семье родятся девочки.

Он посмотрел на нее сверху и усмехнулся:

– Отэм, одна девочка не в счет.

Она улыбнулась в ответ:

– Если это мальчик, мы назовем его Брайан. А если это девочка, мы назовем ее Брайанна.

– Ну уж нет. Я хочу, чтобы у моего сына было свое собственное имя. – Он слегка отстранил ее, сунул руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда какую-то бумагу. – Я не стану говорить, будто сожалею насчет этих таблеток. Вот мой экземпляр брачного контракта. Такая штука не должна висеть ни над одной женщиной. Если ты когда-нибудь почувствуешь, что должна уйти, мы договоримся о самом лучшем варианте для ребенка. – Он разорвал документ пополам и запихнул половинки за лифчик ее бикини. – Поезжай купи свои вещи для толстых, но если ты не вернешься через неделю, я собственноручно приволоку тебя домой. Без тебя здесь, черт возьми, слишком пустынно.

Брайан посмотрел ей в глаза своими ясными голубыми глазами и провел пальцем по краю ее купальника.

– А что еще говорил доктор… о других вещах?

– Он сказал, что я могу делать все, что делала до того, как забеременела.

– Все?

– Все.

– Прекрасно. – Он усмехнулся. – А что ты думаешь о близком контакте самого приятного свойства?

– В твоей кровати или в моей?

Брайан посмотрел в сторону задней лестницы.

– В моей. Она ближе.

Отэм остановилась у туалетного столика и взяла музыкальную шкатулку, которую Брайан подарил ей к Рождеству. На золотой крышке была инкрустация из слоновой кости и яшмы в форме цветка с листьями. Когда она открыла шкатулку, комната наполнилась мягкой звенящей музыкой. Отэм осторожно достала две розы с короткими стеблями, которые она засушила и хранила в шкатулке. После Лонни никто не дарил ей цветов – только драгоценности, меха, автомобили и деньги. Она пробовала выбросить розы, однако каждая из них была подарена ей тогда, когда она так нуждалась в человеческом участии. Первая – после аварии с Арти, безумно напугавшей ее. Вторая – после возвращения с Багамских островов, когда ей пришлось взглянуть в лицо жестокой реальности: что она наделала, выйдя замуж за Брайана, и что ей еще предстояло сделать.