Розмысл царя Иоанна Грозного - [95]
– Под трапезной… Третья половица ошую окна! – захлебнулся он и без чувств упал на Басманова.
Когда короба с казной и драгоценностями были найдены, опричники изрубили в куски тело Сыркова и бросили в Волхов.
– Ляхам челом ударь! – ревел исступленно Малюта. – Да пониже римской ереси поклонись!
В тот же день казнили всех знатных новагородцев, обвиненных в тайных сношениях с Польшей.
Река кипела криками утопающих и молодецкими песнями опричных людей. Рогатинами, копьями, баграми и топорами били стрельцы по головам осмеливавшихся вынырнуть из воды.
Скуратов, распоряжавшийся казнью, изнывал от усталости, но никому не доверял, сам деловито привязывал детей к женщинам, кошек к груди стариков, камни к ногам юношей и по счету передавал стрельцам.
– Топи их, еретиков!
Расправившись с Новагородом, Иоанн облачился в смиренные одежды и пошел колымагами на Александровскую слободу.
Связанных холопей, после долгих свар, поделили между собой опричники и угнали в свои поместья.
Обоз из трехсот подвод с золотом, серебром, драгоценными камнями, деньгами и иной добычей, захваченной в хоромах знатных новагородцев и в ста семидесяти пяти разоренных монастырях, сильные отряды ратников препроводили в слободу.
Отслужив благодарственное молебствование, Иоанн отправился к церкви Святой Евдокии встретить обоз.
Упрятав деньги и драгоценности в церковное подземелье, Грозный сам помог вделать в церковь соборные врата, увезенные из Новагорода.
Ключи от врат он не передал келарю Вяземскому, а предусмотрительно повесил себе на грудь.
Глава седьмая
Рогозяный Дид и Шкода вернулись с разведки, полные гордого сознания блестяще выполненной задачи.
Вытащив из ладьи добычу, завернутую в рогожу, Шкода взвалил ее на плечи и, не отвечая на любопытные расспросы обступивших его запорожцев, пошел к кошевому.
Казаки двинулись за ним возбужденной гурьбой и, не надеясь добиться у товарища толку, высказывали самые чудовищные предположения о тюке. Едва кто-либо пытался приблизиться к добыче, – Рогозяный Дид свирепо сучил рукава и так скалил зубы, что и у самых отчаянных головорезов отшибало охоту связаться с ним.
– Ото ж я тебе, батько, бубенцов достал для волов. Чтобы, когда будешь ехать, вызванивало легонько да нечистую силу в поле пугало, – таинственно подмигнул Шкода атаману и бросил поклажу на землю.
В рогоже что-то хряснуло и беспокойно заворочалось. Загубыколесо томительно медленно раскурил люльку, сочно затянулся угарным дымом и, сунув руку за пояс штофных шаровар, с наслаждением почесал низ живота.
Тут уж не мог стерпеть даже выдержаннейший по спокойствию Сторчаус.
– Вижу я, коханые мои паны, – ядовито ухмыльнулся он, – что атаман по щирому своему сердцу задумал поделить тот гостинец: половину бубенцов своим волам оставить, а другую долю – панам-молодцам на тарпанов отдать.
И выхватил из ножен молнией сверкнувшую на солнце кривую саблю.
Шкода едва успел удержать его руку.
– Ты ж, бисов Сторча, чуть не отправил на шибеницу некрещеную душу!
Сгоравшие от любопытства запорожцы расцвели в блаженной улыбке.
Нерыдайменематы, не задумываясь, наступил на тюк.
– Поперхнись я первою чаркою, коли бубенцы те по-татарски не брешут.
Прошмыгнувший между ног Шкоды Гнида, бесшабашно посвистывая, пырнул ножом по швам рогожи.
– Вылезай трошки побалакать до купы, – нежно попросил он и постучал кулаком по тому месту, где должна была находиться голова полонянника.
– Язык? – все еще не доверяя себе, заискивающе уставились запорожцы на Рогозяного Дида.
– А может быть, и язык.
И только когда из рогожи высунулась бритая голова татарина, Рогозяный Дид многозначительно переглянулся со Шкодой и важно заложил за спину руки.
– Не пойму я вас, паны-молодцы! Зачем мы и в поле ходили, ежели не языка изловить?
Он снял шапку и любовно погладил свой оселедец.
– А еще не случалось такого, чтобы Шкода да Рогозяный Дид с разведки без скурвых сынов ворочались!
Широко раздувшимися ноздрями татарин жадно глотал воздух и, казалось, не обращал никакого внимания на запорожцев. Пушок его бороды, едва окаймлявшей приплюснутое лицо, при каждом вздохе корежился и подбирался к вискам желтой муравьиной стайкой. Узенькие щелочки глаз сомкнулись, и лишь легкое колебание бесцветных бровей говорило о том, что полонянник исподволь наблюдает за окружающими.
Атаман внимательно оглядел языка и пустил в него едкую струю дыма.
– Покажи нам очи свои! Чего, скурвый сын, очи прячешь от нас!
Татарин облизал языком губы и что-то забулькал горлом.
– Да, ей-богу, он разумеет мову христианскую! – разочарованно развели руками казаки. – Стреляный, видать, горобец!
Писарь наклонился к полоняннику и что-то спросил его по-татарски.
Бритая голова татарина собралась серыми бугорочками и стала похожей на прибрежную известковую выбоинку, источенную водой, временем и насекомыми.
– Брысь! Не кохайся с паскудой! – крикнул раздраженно Рогозяный Дид и, вцепившись в грудь полонянника, поднял его с земли.
– Будешь балакать?!
До вечера бился Рогозяный Дид с языком, тщетно пытаясь что-либо выпытать от него.
Кошевой приказал разложить костер.
Татарин сразу оживился и стал проявлять большую словоохотливость.
Константин Георгиевич Шильдкрет (1896–1965) – русский советский писатель. Печатался с 1922 года. В 20-х – первой половине 30-х годов написал много повестей и романов, в основном на историческую тему. Роман «Кубок орла», публикуемый в данном томе, посвящен событиям, происходившим в Петровскую эпоху – войне со Швецией и Турцией, заговорам родовой аристократии, недовольной реформами Петра I. Автор умело воскрешает атмосферу далекого прошлого, знакомя читателя с бытом и нравами как простых людей, так и знатных вельмож.
Роман рассказывает о холопе Никишке, жившем во времена Ивана Грозного и впервые попытавшемся воплотить мечту человечества — летать на крыльях, как птицы. В основе романа — известная историческая легенда. Летописи рассказывают, что в XVI веке «смерд Никитка, боярского сына Лупатова холоп», якобы смастерил себе из дерева и кожи крылья и даже с успехом летал на них вокруг Александровской слободы.
Предлагаемую книгу составили два произведения — «Царский суд» и «Крылья холопа», посвящённые эпохе Грозного царя. Главный герой повести «Царский суд», созданной известным писателем конца прошлого века П. Петровым, — юный дворянин Осорьин, попадает в царские опричники и оказывается в гуще кровавых событий покорения Новгорода. Другое произведение, включённое в книгу, — «Крылья холопа», — написано прозаиком нынешнего столетия К. Шильдкретом. В центре его — трагическая судьба крестьянина Никиты Выводкова — изобретателя летательного аппарата.
Роман повествует о бурных событиях середины XVII века. Раскол церкви, народные восстания, воссоединение Украины с Россией, война с Польшей — вот основные вехи правления царя Алексея Михайловича, прозванного Тишайшим.
В трилогии К. Г. Шильдкрета рассказывается о реформах, проводившихся Петром Великим, ломке патриархальной России и превращении её в европейскую державу.
Действие исторических романов Константина Георгиевича Шильдкрета (1886-1965) "Бунтарь" (1929) и "Мамура" (1933) уводит читателей в далекую эпоху конца 17 - начала 18 века. Тяжелая жизнь подневольного русского народа, приведшая к серьезным колебаниям в его среде, в том числе и религиозным; борьба за престол между Софьей и Нарышкиными; жизнь Петра I, полная величайших свершений,- основные сюжетные линии произведений, написанных удивительным, легким языком, помогающим автору создать образ описываемого времени, полного неспокойствия, с одной стороны, и великих преобразований - с другой.
Рассказ о белорусском атеисте XVII столетия Казимире Лыщинском, казненном католической инквизицией.
Отряд красноармейцев объезжает ближайшие от Знаменки села, вылавливая участников белогвардейского мятежа. Случайно попавшая в руки командира отряда Головина записка, указывает место, где скрывается Степан Золотарев, известный своей жестокостью главарь белых…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Украинский прозаик Владимир Дарда — автор нескольких книг. «Его любовь» — первая книга писателя, выходящая в переводе на русский язык. В нее вошли повести «Глубины сердца», «Грустные метаморфозы», «Теща» — о наших современниках, о судьбах молодой семьи; «Возвращение» — о мужестве советских людей, попавших в фашистский концлагерь; «Его любовь» — о великом Кобзаре Тарасе Григорьевиче Шевченко.
Подробная и вместе с тем увлекательная книга посвящена знаменитому кардиналу Ришелье, религиозному и политическому деятелю, фактическому главе Франции в период правления короля Людовика XIII. Наделенный железной волей и холодным острым умом, Ришелье сначала завоевал доверие королевы-матери Марии Медичи, затем в 1622 году стал кардиналом, а к 1624 году — первым министром короля Людовика XIII. Все свои усилия он направил на воспитание единой французской нации и на стяжание власти и богатства для себя самого. Энтони Леви — ведущий специалист в области французской литературы и культуры и редактор авторитетного двухтомного издания «Guide to French Literature», а также множества научных книг и статей.
Роман шведских писателей Гуннель и Ларса Алин посвящён выдающемуся полководцу античности Ганнибалу. Рассказ ведётся от лица летописца-поэта, сопровождавшего Ганнибала в его походе из Испании в Италию через Пиренеи в 218 г. н. э. во время Второй Пунической войны. И хотя хронологически действие ограничено рамками этого периода войны, в романе говорится и о многих других событиях тех лет.
Теодор Мундт (1808–1861) — немецкий писатель, критик, автор исследований по эстетике и теории литературы; муж писательницы Луизы Мюльбах. Получил образование в Берлинском университете. Позже был профессором истории литературы в Бреславле и Берлине. Участник литературного движения «Молодая Германия». Книга «Мадонна. Беседы со святой», написанная им в 1835 г. под влиянием идей сен-симонистов об «эмансипации плоти», подвергалась цензурным преследованиям. В конце 1830-х — начале 1840-х гг. Мундт капитулирует в своих воззрениях и примиряется с правительством.
Павел Петрович Свиньин (1788–1839) был одним из самых разносторонних представителей своего времени: писатель, историк, художник, редактор и издатель журнала «Отечественные записки». Находясь на дипломатической работе, он побывал во многих странах мира, немало поездил и по России. Свиньин избрал уникальную роль художника-писателя: местности, где он путешествовал, описывал не только пером, но и зарисовывал, называя свои поездки «живописными путешествиями». Этнографические очерки Свиньина вышли после его смерти, под заглавием «Картины России и быт разноплеменных ее народов».
Во времена Ивана Грозного над Россией нависла гибельная опасность татарского вторжения. Крымский хан долго готовил большое нашествие, собирая союзников по всей Великой Степи. Русским полкам предстояло выйти навстречу врагу и встать насмерть, как во времена битвы на поле Куликовом.
Поздней осенью 1263 года князь Александр возвращается из поездки в Орду. На полпути к дому он чувствует странное недомогание, которое понемногу растёт. Александр начинает понимать, что, возможно, отравлен. Двое его верных друзей – старший дружинник Сава и крещённый в православную веру немецкий рыцарь Эрих – решают немедленно ехать в ставку ордынского хана Менгу-Тимура, чтобы выяснить, чем могли отравить Александра и есть ли противоядие.