Рождественское обещание - [13]

— Как вам хорошо известно, капитан, у меня не было прихода во владениях Мирсов, — напомнил он Фолку. — Вот почему мне приходилось с трудом зарабатывать на жизнь, обучая таких хулиганов как вы!

— Я никогда не думал, что вы возражали против этого.

— Никогда не имел ничего против, парень, — проговорил викарий, ласково посмотрев на него. — Это тот мир, для которого я был рожден.

Я знаю этот скромный мир, сказал себе Фолк. Я тоже был рожден для него. Он оглядел дом Ианты. Со временем мне бы здесь понравилось, сказал себе капитан, если бы только пол время от времени покачивался. Он посмотрел на Джема — тот просто горел желанием задать больше вопросов — а затем перевел взгляд на викария.

— Мистер Эвери, простите мне этот вопрос, но ваша жена…

— Умерла четыре года назад, парень. Мне ее не хватает, — просто ответил он.

— Кажется, я помню самые лучшие булочки с корицей, не важно, заслуживали мы их или нет.

Судя по выражению подлинного удовольствия на лице викария, Фолк был прав, упомянув покойную миссис Эверли. Вопросы Джема могут подождать до завтра. Может быть, Ианта позволит ему взять сына и провести с ним беседу на тему мореплавания.

— Капитан. Миссис Мирс. Я помню кое-что, что моя добрая жена однажды сказала о вас троих, — заявил викарий.

Нас было трое, не так ли? подумал Фолк, посмотрев на Ианту, которая как раз в этот момент смотрела на него. Вы читаете мои мысли, прелестная леди.

— Знаете, у нее был дар, или она думала, что был, — продолжал мистер Эверли. — Ясновидение, парень, — пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Джема. — Я припоминаю, как один раз она посмотрела на вашу троицу и сказала мне: «Джим уйдет, но Ианта и Миа останутся».

— Мы оба ушли, я и Джим, — проговорил Фолк. — В конце концов, мы были на войне.

— Я никогда не говорил, что моя дражайшая половина выражалась точно.

— Мама тоже могла однажды уйти, — внезапно вмешался Джем.

— Что ты имеешь в виду, милый? — спросила совершенно озадаченная Ианта.

Джем посмотрел на сестру.

— Когда я был еще очень маленьким, Диана говорила, что был какой-то адвокат из Пейнтона.

— Слишком далеко ехать, Ианта, — пошутил Фолк, удивляясь, почему она не приняла, по всей очевидности, предложение руки и сердца. Адвокаты достаточно респектабельны, даже те, что проживают в трех милях к западу, в Пейнтоне.

Она ответила капитану гневным взглядом, который прожег вплоть до внутренностей.

— Прости. Мне не следовало смеяться над тобой, — тут же пристыженно прошептал он.

Гнев во взгляде Ианты быстро исчез, когда Джем наклонился к нему и проговорил совершенно серьезным голосом:

— Капитан, Диана говорила мне, будто мама сказала, что он не подойдет, что бы это не значило.

Мистер Эверли рассмеялся, а Диана только вздохнула и сердито уставилась на младшего брата.

— И с этим было покончено, — завершила Ианта, покраснев, словно школьница.

Она снова ловко сменила тему разговора, и теперь настала очередь Дианы рассказать о школе в Бате и о ее подругах там. Фолк расслабился, на самом деле позволив спине коснуться спинки кресла, и с удовольствием слушал Диану, которая, как он теперь увидел, обладала цветом волос матери, но лицом отца. Интересно, что это вызывает у Ианты: радость или боль? Каково это — видеть погибшего мужа и любовника, воплощенным в собственном ребенке? По крайней мере, я никогда не узнаю таких мучений, если это мучения, подумал он.

Обед закончился. Он знал, что Ианта не выйдет из-за стола, забрав с собой детей, чтобы они с викарием могли неторопливо побеседовать в мужской компании, но то, что она сделала, удивило его. После того, как она с помощью детей убрала посуду со стола, Ианта принесла херес и бокалы.

— Вы, бывалые моряки, всегда произносите тост в конце трапезы, не так ли? Джим как-то рассказывал мне об этом.

— В самом деле, так мы и делаем, моя дорогая, — без размышлений ответил он. — Однако это твой дом. Тебе и начинать.

Ианта улыбнулась и налила всем хереса, даже Джему, хотя и добавила воды в его бокал.

— Херес контрабандистов, — пояснила она. — Я хранила эту бутылку много лет. Она для особых случаев.

Фолк мог видеть, что бутылку раньше не открывали. Очевидно, что в семье Мирс бывало не так много особых случаев.

— Тогда все встаем, — проговорила она и повернулась к нему лицом. — Давайте выпьем за мир и возвращение отсутствовавших друзей.

Он улыбнулся ей поверх края бокала.

— Спасибо, Ианта.

— Я слышала, что морские тосты всегда образные, — продолжила она, пока собравшиеся все еще стояли на ногах. — Ваша очередь, капитан Фолк.

— Ну-ка, поглядим. Сегодня среда, не так ли? — Он усмехнулся Джему. — Парень, если бы сегодня была суббота, то тост был бы такой: «За жен и возлюбленных. И пусть они никогда не встретятся».

Диана хихикнула, но Джем только с озадаченным видом посмотрел на мать. О нет, осознал Фолк, теперь ей, вероятно, придется объяснять сыну смысл этих слов.

Но Ианта опередила его.

— Джем, капитан Фолк с радостью объяснит тебе это позже!

— Согласен, мадам. — Он поднял бокал. — Но так как сегодня среда, Джим, то вот что мы сказали бы в море: «За нас». И кто-то обязательно присоединился бы: «Потому что никто больше не помнит о нас».