Рождественское обещание - [96]

Сначала Каролина просто лежала не двигаясь. Время от времени ее тело сотрясалось от всхлипываний. Но вот ее хрупкая, полупрозрачная фигурка затихла. Сон овладел ею.

Затем ее лицо и тело стали меняться. Морщины избороздили ее нежное лицо, сделав жемчужно-белую кожу бесцветной и тусклой. Потом глубокие борозды и складки образовались вокруг ее глаз, рта, врезались в щеки, стирая красоту с лица. Рот Каролины открылся в безмолвном крике, когда ее кожа внезапно обвисла на плоти, съежившейся вокруг ее хрупких косточек. Кровь ручейками побежала по белым простыням. Джулиана задохнулась от ужаса, когда призрак схватился за сердце и начал корчиться в бесполезной борьбе со своей судьбой. Она таяла, терзаемая приступами боли, пока не осталось ничего от независимой, полной жизни женщины, которой была Каролина Линфорд.

Смерть забрала ее печальную душу самым ужасным способом.

Джулиана ловила ртом воздух, дрожа всем телом. На негнущихся ногах она опустилась на кровать и попыталась не обращать внимания на видение. Наконец сверкающий белый туман окутал его. Она с облегчением выдохнула, когда призрак начал быстро исчезать.

Прерывисто вздохнув, девушка медленно улеглась в постель. Мелкие бисеринки пота покрывали ее тело, запутавшееся в ночной рубашке. Часто дыша, она пыталась успокоить бешено бьющееся сердце.

Она чувствовала себя усталой и измученной. Сон не поможет и не исцелит ее. Усилием воли закрыв глаза, Джулиана заставила себя заснуть.

В воздухе не раздавалось ни звука, было даже слишком тихо. Внезапно ей показалось, будто она в могиле – закрытой, холодной, пугающе одинокой. Однако страх сковал ее настолько, что она едва могла пошевелиться.

Что убило Каролину Линфорд? Действительно ли она умерла от разбитого сердца, как намекал ее дневник? Конечно, нет. Разве такое возможно?

Не уверенная, хочет ли она получить ответ на свой вопрос, Джулиана вцепилась в одеяла, крепко зажмурив глаза. Она старалась дышать размеренно, отгородившись от тревожных мыслей. Часы в коридоре снова пробили, как напоминание о том, что весь дом тихо спит. Ее мысли неторопливо текли, сменяя друг друга…

Джулиана в одиночестве сидела на кровати, съежившись в темноте. Невероятно яркая вспышка испугала ее. Обернувшись, она увидела, что призрак появился снова, такой же, как прежде, и в то же время другой. Этот призрак был одет по моде последнего сезона, от трепещущей кружевной вставки в форме буквы «V», спускающейся от плеч к талии, до отделанных кружевом оборок на подоле и шелковистого сияния яркой ткани, благопристойно прикрывающей ее от груди до пят.

У этого призрака были золотистые волосы, на тон светлее, чем раньше, гордо расправленные плечи и светло-карие глаза… глаза Джулианы.

Ужас ледяной волной прокатился по ее телу, холод сковал ее изнутри и снаружи. Вслед за ним появился страх – сильный, пульсирующий, безжалостный. Она попыталась подняться, убежать. Но видение поработило ее, лишив способности двигаться и говорить.

Новый призрак, до боли похожий на нее, принялся плакать, сначала еле слышно. Плач все усиливался, пока мерцающую фигурку не начала бить дрожь.

Боль вызвала эти слезы. Она чувствовала удушливые волны отчаяния, исходившие от призрака, – или это была ее собственная боль?

Видение начало быстро, ужасающе стареть – кожа разлагалась, кости разрушались. Джулиана открыла рот в безмолвном крике, чувствуя каждое мучительное мгновение.

Но не так, как обычно. Да, видение обливалось слезами, но Джулиана не ощущала физических страданий. Боль пряталась в глубине ее души, обжигающая, пульсирующая, ищущая хоть какого-то облегчения. А ее сердце было… вместилищем боли, словно его разрезали надвое, оставив незаживающую рану.

Джулиана отвернулась, чтобы не видеть привидения, не желая быть свидетелем собственной ужасной смерти. Боль не прекратилась, а, наоборот, усилилась. В то время как она отвела взгляд, чтобы не видеть происходящего, и заткнула уши, чтобы не слышать предсмертной агонии призрака, ее чувства обратились внутрь, увеличив муку в душе.

Ничто никогда не причиняло ей таких ужасных страданий. Она была уверена, что они будут длиться вечно.

Внезапно видение ее тела исчезло, уступив место робкой кузине Байрона Рэдфорда Мэри. Ее рыжие локоны были аккуратно собраны на затылке, на губах играла трепетная улыбка, озаряя лицо предвкушением и надеждой. В руках она сжимала несколько белых цветков. Появился Айан и посмотрел на девушку. Он улыбнулся ей в ответ, но скорее покорно, чем радостно.

Затем он медленно вынул шпильки из волос Мэри, и шелковистая масса рассыпалась по ее плечам. Цветы девушки исчезли, когда она подняла руки, чтобы обнять Айана, и Джулиана отчетливо увидела блеск свадебной ленточки. Шок, а за ним протест обрушились на нее, словно смерч. Она едва могла дышать.

Затем Айан наклонился, чтобы запечатлеть нежный поцелуй на розовых губах Мэри.

Боль Джулианы удвоилась, а затем утроилась, когда Айан снова завладел ртом Мэри, на этот раз в более глубоком поцелуе.

Когда он потянулся к пуговицам на платье Мэри, сердце Джулианы, в очередной раз отозвавшись ужасной, острой болью, забилось в груди, словно отголоски погребального звона…