Рожденный Водой - [42]

— Он поклянется на своей крови и… даст испить ее Повелителю. Я побледнела. Картина так и предстала у меня перед глазами, как бедный, еще более бледный, чем обычно, маг корчится в объятиях вампира, вонзившего острые клыки в его шею. Но фантазия расплылась, когда из дома вышел Лаодис, зажимая правой рукой левое запястье. Я недоуменно взглянула на Хэла. Тот только усмехнулся и пожал плечами.

— Я же не говорил, какими способами он будет добывать эту кровь.

Лаодис не был одарен вампирами роскошным скакуном, поэтому бесцеремонно устроился в седле позади меня. Чернавка не обрадовалась дополнительному весу, но согласилась все же снести двойной груз за щедрое подношение. Нас не провожали. Только махнули на прощание рукой, когда мы проходили через границу. Но на лицах читалось, что покидающий с нами территорию маг не является чем-то обыденным. Хорошо хоть за похищение не приняли. Теперь всего лишь предстояло встретиться с Оаленн, забрать из замка сестру Лаодиса и вернуться домой, принимая щедрые поздравления Правителя Сирос-Дира и Короля Вассона. Именно с такими мыслями, разморенная теплым солнцем и неспешной походкой своей лошадки, я и погрузилась в сладкий сон.

Пробуждение еще никогда не было таким бурным. Вместо того чтобы смирно следовать за удаляющимся конем, всадник на котором задумался настолько, что умудрился потерять спутников из виду, Чернавка плавно замедляла шаг до тех пор, пока не удостоверилась, что ей за это ничего не будет. Хозяйка ее давно видела десятый сон, а второй всадник не подавал признаков жизни от самого города. В итоге, завидев чисто поле с аппетитной лужайкой, лошадка уверенно устроилась в самом его центре, резонно посчитав, что вдали от дороги трава окажется в разы вкуснее. А вот проснувшаяся вдруг хозяйка никак не входила в ее планы. Открыв глаза и разглядев слишком уж резкую смену обстановки, я красочно обругала Чернавку. Собираясь вернуть ее на путь истинный, я вдруг поняла, что прикорнувший Лаодис удобно устроился позади, нагло облокотившись мне на спину. Веса в нем оказалось порядочно! Но обернувшись, чтобы разбудить мальчика, я столкнулась с некоторой проблемой. За спиной был не он. Довольно высокий молодой человек с копной угольно черных волос, в легкой дорожной одежде, мирно посапывал за спиной. Именно в тот момент я и решила его разбудить. Незнакомец открыл глаза, оказавшиеся на удивление изумрудного цвета, и широко зевнул. Подняв голову и потянувшись, он огляделся.

— Где это мы? Темнеет. Уже так поздно? Мое справедливое негодование не достигало его разума. Зато вытянутые руки достигли его груди, и через секунду молодой человек оказался на земле. То, что он сказал после, было явно не культурно и в крайней степени грубо, и никоим образом не должно было относиться ко мне. Хотя и относилось.

— Так же и убиться недолго, бестолочь!

— Ла-Лаодис? Ты?

— А кого ты здесь надеялась увидеть? Ведьму из пряничного домика?

— Нет, но ты же… — я попыталась обрисовать в воздухе все произошедшие с мальчиком метаморфозы, но получилось не очень. По крайней мере, Лаодис фыркнул и усмехнулся.

— Так легче не привлекать к себе лишнего внимания. Кстати, а где кровопийца? Кроме нас и щебечущих на ветках деревьев птиц вокруг не было ни души. Я лишь пожала плечами и пригласила мага вернуться в седло, не забыв упрекнуть своенравную кобылу. С Хэлом мы встретились по прошествии часа. Вампир терпеливо ожидал нас у неглубокой речки, уютно устроившись на подушке из сухого мха. Мы бы могли и вовсе не заметить его, скрытого за разросшимися вдоль дороги кустарниками, если б не торчащие носки сапог, подсказавшие его местонахождение. Лаодис устроился на бережке, опустив ноги в прохладную воду и позволив мне заниматься приготовлениями своеобразного ужина. Правда, ребенок оказался довольно привередливым. Пришлось дождаться, пока он выловит из реки несколько некрупных рыбешек и варить заказанную уху. Только почувствовав запах еды, Хэл соизволил открыть глаза и заметил наше присутствие. Я к тому моменту уже лежала у костра, ненавидя котелок и все его содержимое, а в особенности того, кто это просил приготовить. Маг то и дело подбегал к огню и, принюхавшись и состроив кислую мину, в приказном порядке говорил добавить ту или иную травку, или подсыпать соли, или сказать, что теперь ее слишком много и нужно долить воды. Если бы в итоге мальчик не замолчал, я надела бы котелок со всем его содержимым на его голову. Но, будучи телепатом, Лаодис избежал этой участи, затихнув в самый последний момент. Ночь подступала все ближе. Солнце почти скрылось за горизонтом, а лицо Лаодиса становилось все серьезнее.

— Нам лучше укрыться на ночь в церквушке. Здесь неподалеку. Мы с Хэлом переглянулись. Слишком часто нам приходилось ночевать под звездным небом, чтобы чего-то бояться. Да и туч на небе не наблюдалось. Так чего же опасался мальчик?

— Когда я отправился в деревню, где, по словам жителей, еженощно помирает рогатый скот, я нашел, что это никакая не болезнь, как все считали. Три странные твари поселились в лесах и вместо того, чтобы жрать живность, как все обычные звери, они вонзают клыки в свою жертву и высасывают жизненную силу. Именно поэтому выглядит это не как обычное нападение, а как мор какой-то. Клыки у них тонкие, словно иглы, и почти не оставляют следов. Да и кто ж из крестьян будет тушу осматривать, когда на ней нет ни одного обглоданного места? В общем, тварей-то было три, как я и сказал. Да вот только убить я смог только двоих. А третья сбежала. И не дай Боги нам встретить ее спящими в поле или лесу. Спорить со столь убедительными доводами не было смысла. Мы без промедления собрали пожитки, оседлали лошадей и пустились на поиски упомянутой церквушки, которая не заставила долго ждать своего появления. С виду казалось, что прихожан здесь не бывает вовсе, хоть и деревни находились не так уж и далеко. Чувствовалось, что здание недавно подверглось косметическому ремонту, ведь краска на стенах была слишком белой. Крышу венчал небольшой позолоченный крест, который, впрочем, не заметишь издалека, ведь церковь окружали высокие деревья. На заднем дворе расположился небольшой огородик, а из покосившегося сарая доносилось редкое кудахтанье и ленивое блеяние. Несмотря на то, что привечать должны абсолютно каждого страждущего путника, решившего вспомнить о существовании Богов, двери оказались наглухо закрыты. Скромно постучав и не дождавшись ответа, я заглянула в окошко и тут же отпрянула в сторону. Сквозь стекло на меня глядело расплывчатое раскрасневшееся лицо с сощуренными глазами.