Рождённые волевыми - [20]

Получается, моя мама меня не любит. Ни меня, ни Рэя. Наверное, и я не особо-то люблю Кейна, раз не иду с ним разговаривать.

Наверное, все мы здесь не умеем любить. И это пугает больше, чем возможный новый приступ страха. Если здесь никто никого не любит, для чего вообще жить?

Запись четырнадцатая. Июнь, 132 год от начала Нового времени

Этой ночью маргандалорцы забрались в нашу деревню. Они подожгли дом Кейна, благо, ему и его семье удалось выбраться. Они попытались разрушить дом Тессы и Тэй; вторая была в рейде и не пострадала, но Тессу ранили. Тяжело. Я слышала, что ей понадобилась камера возрождения, и пока не знаю, сколько времени она там пробудет.

Алек собрал всех рано утром. Мы организовали помощь Тессе и Тэй, как могли. Помогли семье Кейна перебраться в другой дом. Его родители напуганы, как и моя мама и Рэй. Как и вся деревня, о чём я говорю.

Сегодня ночью мы идём мстить, и будь я проклята, если не сделаю всё, что будет от меня зависеть.

Запись пятнадцатая. Чуть позже. Июнь, 132 год от начала Нового времени

Я помню момент, когда я зашла к Кейну после того, как всё улеглось. Я постучала в дверь его нового дома — они заняли пустующий на краю деревни, практически возле самой стены — и мне открыл он сам. Мы долго стояли на пороге, я снаружи дома, он внутри, и просто смотрели друг на друга. Наверное, в такие минуты просто не нужно слов, да? Вы просто понимаете всё и так.

— Несс, — тихо сказал Кейн. — Прости. Прости за всё. Я…

А я не смогла выдавить ни слова. Я просто шагнула к нему, обняла, снова ощутила его запах — такой родной, такой приятный. И Кейн снова замолчал.

Такую любовь я понимала. Когда вы просто молчите и понимаете, о чём молчите, и нет никаких трудностей, вроде Тессы или Алека.

— Спасибо, что ты осталась со мной, — тихо сказал Кейн. — Я думал, ты не вернёшься после… после всего.

— Ну и дурак, — отозвалась я. — Ты же знаешь, что я… я тебя… ну…

— Я знаю, — сказал он. — Я тебя тоже.

Это был самый лучший момент для того, чтобы сказать это наконец, но я снова не смогла. Слова снова застряли в горле, и никакая воля не могла бы достать их оттуда.

Мы стояли так долго, не решаясь ни зайти в дом, ни выйти прогуляться, до тех пор, пока мама Кейна не вышла в коридор и не попросила закрыть дверь, потому что по жилой части дома гулял сквозняк. Тогда мы вышли во двор и, кажется, очнулись от этого… этой… этого момента. Какое слово тут было бы правильным?

— Несс, я пойду сегодня в рейд, — сказал Кейн, едва мы отошли от дома на пару шагов. — Я знаю, ты против войны и всё такое, но я не могу оставаться в стороне. И мне было бы спокойнее, если бы ты прикрывала мне спину. Особенно сейчас, когда Тесса тоже выступит… она пришла в себя.

— Я… да, конечно, — поспешно согласилась я.

Волевик не смог это проигнорировать, я ощутила его немой вопрос. И мысленно сказала ему, что мы всё равно будем играть по своим правилам, что бы ни случилось.

Я хорошо запомнила этот момент, потому что он был тихим и мирным. Потому что мы с Кейном снова были вместе, и всё было в порядке… ну, насколько оно может быть в порядке. Потому что потом случилось кое-что, что перевернуло весь мой мир с ног на голову.

Забор, окружающий нашу деревню, не такой уж высокий. Если постараться, я смогу перелезть, что я и сделала. Мне нужно было немного прогуляться, прийти в себя — едва Кейн вернулся домой, меня затрясло. Потому что одно дело — говорить ему, что я обязательно последую за ним и прикрою ему спину, и совсем другое — потом, много позже, понять, что именно ты пообещала.

Я шла в сторону озера, в котором, по легенде, скрылся тот самый Нессиар. В те минуты мне хотелось верить, что эта история была правдой, хотя бы отчасти, и кто-то всё же смог оставаться собой и уйти от этой войны, как того хотелось мне. И в нескольких метрах от берега, когда я уже собиралась сесть на песок и побросать камни в воду, меня окликнули. Это был женский голос, и он показался мне до боли знакомым, хотя я никак не могла вспомнить, чей он.

— Эй! Ты из Ткагарады? — спросила девушка.

В ту секунду мне стало дурно. За несколько мгновений в голове промелькнула сотня мыслей о том, что я дура, что нельзя было удаляться от деревни, что здесь могут быть разведчики маргандалорцев… Всё, что угодно. Кроме того, что оказалось на самом деле. Одно меня если не пугало, то удивляло — волевик даже не пошевелился в кармане, как будто знал, что всё будет в порядке.

И так оно и было.

— Ванесса? — прозвучал сдавленный голос. — Тикки?

Я видела, как в книгах пишут, что бывают мгновения, когда кажется, что сердце остановилось. Это было одно из таких — я узнала голос.

Когда мне было десять, а Эстер — тринадцать, она придумала для нас с Кейном клички. Она сказала, что мы — как близнецы из одной сказки, девочка в красном платье, Тикки и её брат в чёрном костюмчике, Плагг. Эти двое как-то заблудились в лесу и нашли путь домой по хлебным крошкам, я не помню подробностей. Зато помню, что даже родители не знали этих кличек, а те, кто знали, и вовсе забыли — Тэй, Кир, Даен и Кай зовут меня полным именем, а Тесса и вовсе называет по фамилии.