Рожденные лихорадкой - [11]

Я даже заметила несколько знакомых лиц в окнах пабов и на тротуарах, по большей части это были Темные, с которыми мне уже приходилось сталкиваться. В этом городе я не обзавелась друзьями, лишь привлекла союзников и нажила врагов. Дублин снова стал привлекательным местом для прибывающих отовсюду туристов, привлеченных слухами о том, что здесь есть еда и магия, и что именно здесь обитает большая часть фэйрийской знати, которая обладает способностью исполнять желания изголодавшегося населения, и утолять растущую зависимость от темной плоти. Фейри стали чем-то сродни последней версии смартфона, которую всем хотелось заполучить.

Разгуливать невидимой по своему любимому району довольно странно. Я словно призрак себя прежней: полной жизни, обозленной, решительной и наивной. Боже, какой же я была наивной! Примчалась в Дублин, чтобы отыскать убийцу Алины, а в результате узнала, что я могущественная ши-видящая и нуль, вывезенная из страны вскоре после своего рождения и одержимая невероятным злом. Я была слабой, стала сильной и затем снова стала слабой. Как и город, который я полюбила, я продолжала меняться, и не всегда эти перемены были к лучшему.

Было время, когда я отдала бы все, что угодно, чтобы быть невидимой. Как той ночью, когда я сидела в пабе с Кристианом МакКелтаром и была в шаге от разгадки, откуда он знал мою сестру. В то безобидное время он все еще был молодым сексуальным друидом с убийственной улыбкой. Нас прервал звонок Бэрронса, он звонил сообщить, что в небе полно Охотников, и мне немедленно нужно тащить свою задницу обратно в книжный магазин. Покинув Кристиана и пообещав вскоре снова встретиться с ним, я почувствовала себя (и на самом деле и была!) громадной ходящей неоновой буквой Х. Огромный Охотник и не по-человечески сильный вампир Мэллис с янтарно-желтым взглядом загнали меня в тупик.

Если бы тогда я была невидимой, меня бы не похитили, не пытали и не избили почти до смерти, после чего мне пришлось есть Темных, чтобы выкарабкаться.

Хэллоуин. Еще одна ночь, когда невидимость стала бы моим благословением. Увидев, как небо Дублина от края до края заполонили кошмарные Темные, и началась древняя Дикая Охота, я могла бы спуститься с колокольни, выскользнуть из церкви и избежать изнасилования четырьмя Темными принцами и последующего сумасшествия, которое накрыло меня в состоянии при-йи. Мне не пришлось бы пить эликсир фейри, на неопределенный срок продливший мою смертную жизнь.

В обе эти ужасные трансформирующие ночи моим спасением стал Иерихон Бэрронс. В первую ночь меня спасла его татуировка на моей шее, позволившая ему отследить мое местоположение в подземном гроте, глубоко под безлюдным Бурреном. А после второй он возвращал меня к реальности постоянными напоминаниями о моей жизни до Дня Всех Святых и обеспечивал непрерывным сексом, в котором у меня была нездоровая сумасшедшая потребность после общения с принцами.

Если хотя бы одно из тех событий не произошло, я бы не стала такой какой стала.

И если бы меня устраивало мое нынешнее состояние, то эти ужасные ночи случились бы не зря.

Жаль, что меня оно не устраивает.

Невнятное сухое стрекотание прервало мои раздумья. Я посмотрела наверх и вздрогнула. Раньше я никогда не видела, как мои отвратительные преследователи летят стаей, и зрелище оказалось не из приятных. Словно сцена из фильма ужасов: мертвенно-бледные призраки в темных одеяниях мелькали среди туч, а за их костлявыми фигурами тянулся след из паутины, их лица, глубоко скрытые под капюшонами, изредка мелькали серебристо-серыми вспышками, когда они смотрели вниз на улицы. Их были сотни, они обыскивали Дублин в медленном полете, очевидно, охотясь на что-то.

Или на кого-то.

И я даже не сомневалась в том, кого они искали.

Я скользнула в неглубокий дверной проем закрытого паба, едва дыша, молясь о том, чтобы они каким-то непостижимым образом не смогли почувствовать меня. И не шелохнулась до тех пор, пока последний из них не исчез в пасмурном небе.

Глубоко вдохнув, я вышла из ниши и протиснулась в плотную толпу людей у лотка уличного торговца. Свой зонтик я держала так высоко, как только могла. Дважды мне попали локтями в ребра, оттоптали обе ноги, да еще и угодили зонтом в зад. Я вырвалась из толпы с рычанием, которое быстро переросло в судорожный вдох.

Алина.

Я остановилась как вкопанная и уставилась на нее. Она стояла метрах в трех от меня, одетая в джинсы, плотно облегающую желтую блузку, плащ от Барберри и ботинки на высоком каблуке. Ее волосы стали длиннее, а тело стройнее. Стоя в одиночестве, она кружила на месте, как будто искала кого-то или что-то. Я задержала дыхание и замерла, и только затем поняла, насколько это глупо. Кем бы ни была эта иллюзия, она все равно не увидит меня. А если увидит — вуаля, вот и доказательство того, что она ненастоящая. Да и не то чтобы мне были нужны какие-то доказательства.

Я не настолько глупа, чтобы поверить в то, что это действительно моя сестра. Это ведь я опознала ее тело. И занималась организацией похорон вместо парализованных горем родителей. Это я собственноручно закрыла крышку гроба, перед тем как ее заколотили. Моя сестра, вне всякого сомнения, осталась лежать на кладбище в Эшфорде, штат Джорджия.