Рожденная в Техасе - [3]

В дополнение ко всему она решила установить на дороге два рекламных щита по обе стороны от гостиницы на расстоянии в четверть мили. На щитах будет написано: «Хейл, гостиница для туристов», а чтобы подчеркнуть высокое качество обслуживания, рядом с надписью следует поместить изображение золотой короны: пусть посетители знают, что их ждут комнаты, достойные королей. Может быть, со временем этот знак станет так же хорошо известен в штате, как эмблема «Кока-Колы» в универмаге в Квебеке. Она надеялась, что все будет именно так.

Предаваясь мечтам, Элизабет-Энн бодро зашагала по стройке в своих крепких черных, высоко зашнурованных ботинках. Ей исполнилось двадцать девять лет. Она никогда не задумывалась о том, что, по существу, является одной из первых в Америке женщин-предпринимателей. Ее жизнь была неотделима от работы. Когда нужно, она засучивала рукава и делала самую черную работу. Многие недоумевали, где эта соломенная вдова находит время и силы, чтобы воспитывать троих детей, руководить двумя процветающими предприятиями и вести строительство третьего. Секрет, который открыла для себя Элизабет-Энн, заключался в том, чтобы с пользой организовать время и решать задачи по степени их важности. Кроме того, выбора у нее не было. Рядом с ней не было мужа, а дети требовали внимания. Она очень тяжело переживала разлуку с Заккесом, но нужно было смириться с жестокой реальностью. Кто-то должен был заниматься кафе и домом, где сдавались комнаты. Она не могла нанять еще кого-либо, помимо работавшей у нее мексиканской девушки Розы. Кроме того, в банке была взята ссуда на строительство гостиницы, и, начав его, она не могла остановиться на полпути, если хотела вернуть ссуду и укрепить свое финансовое положение. Женщина любого возраста, которая вела свои дела самостоятельно, имела не много шансов на то, чтобы выстоять, особенно мало было их у соломенной вдовы на юго-западе Техаса. Элизабет-Энн была счастлива, что у нее свое дело, которое приносит прибыль. В противном случае…

«Нечего думать о том, что может произойти в противном случае! — резко одернула она себя. — Забивать голову разными домыслами — слишком непозволительная роскошь». И она постаралась переключиться на то, что было целью ее приезда. Держась за лесину, поднимаясь на цыпочки и перегибаясь через каменную кладку, Элизабет-Энн стала заглядывать в каждую незаконченную комнату, тщательно проверяя, насколько далеко продвинулась работа. Своими ловкими руками она бралась за дверные рамы и изо всех сил дергала их, проверяя на крепость. Затем отряхнула руки и прошла по всем площадкам веранд, чтобы убедиться в их надежности. Элизабет-Энн твердо придерживалась правила: если делаешь дело, делай его на совесть. Закончив обход, она подобрала юбку и, с трудом пробираясь через высохший желто-коричневый бурьян, прошла еще двадцать ярдов, отделявших ее от того места, где должна будет пройти магистраль. Здесь она без труда нашла метки, сделанные маркшейдерами, остановилась, чуть подавшись вперед, прикрывая глаза рукой, словно отдавала салют будущей дороге. Да, в сотый раз она увидела: будущее здание симметрично, а удачная планировка радует глаз. Все обещает приезжим уют и комфорт. После изнурительной дальней дороги она сама бы не отказалась отдохнуть в таком милом местечке.

Внезапно Элизабет-Энн нахмурилась. Ей пришло в голову, что гостинице, в которой, казалось, все предусмотрено, чего-то не хватало. Нужно бы сделать что-то еще, но что? Элизабет-Энн напряженно думала, пытаясь найти ответ на этот вопрос, но ничего подходящего на ум не приходило, и она, покачав головой, расстроенно вздохнула. Ее всегда раздражало, когда сразу не удавалось сделать то, что подсказывало ей внутреннее чутье. Но она знала, что решение придет, она добьется своего. Так было всегда. Это только вопрос времени.

2

Стук копыт приближался. Элизабет-Энн оглянулась: это приехал на своей старой кобыле Карлос Кортес. Он был у нее прорабом на стройке. Выбор оказался очень удачным: Кортес хорошо знал свое дело, был требователен к рабочим-мексиканцам, что не мешало им любить его.

Она правильно сделала, что наняла на эту работу мексиканца, а не белого. Рабочие выполняли все его распоряжения, считая Кортеса своим, и в то же время относились к нему с восхищением и уважением. Они полагали, что если кто-то из Мексикана-Таун и добьется успеха в жизни, то это будет Карлос Кортес. В свое время он уехал из города и, рассчитывая только на себя, окончил университет, получив специальность инженера, — рабочие этим очень гордились. Кортеса уважали в мексиканской общине города, хотя в полной мере он не мог использовать свои знания, поскольку почти не было стройки, где требовался бы инженер-мексиканец.

А еще он был молод и хорош собой, возможно, даже слишком хорош, как считала Элизабет-Энн. У него были черные с отливом волосы, темные лучистые глаза и кожа характерного для мексиканцев бронзового цвета, вот только нос был на удивление орлиный, и о твердости характера говорил точеный волевой подбородок. Ни одна женщина в Мексикана-Таун не оставалась к нему равнодушна. Девушки смотрели на Карлоса с нескрываемым восхищением, а женщины постарше втайне молились, чтобы он осчастливил одну из их дочерей, назвав своей невестой. Однако по известным только ему причинам Карлос не остановил свой выбор ни на одной девушке.