Рождённая летать - [17]

О возможности путешествовать между мирами она пробовала расспрашивать и Ойсеррин и Тлора, но успехов в этом деле не добилась — Ойрам об этом ничего не было известно. Свои маги (Сиятельные) были и в Светлой империи, и в Тёмной и у людей-птиц. На последних было даже больше надежды. Из того, что Шерил смогла понять по рассказам Тлора, основной специализацией Сиятельных была ментальная магия, о тёмных магах почти ничего известно не было, кроме того, что с ними лучше не связываться, зато границы возможностей айев никто очертить не мог. Но уже одно то, что в далёком прошлом их предки смогли приделать людям крылья, говорило о многом, и было весьма многообещающим. Так что, ближайшая цель — горы. А там, в пути, может и ещё какая цель жизни отыщется. Кроме самой простой — выжить.

На ночь в городе она не осталась, хотя подозревала, что вырученных за орехи денег хватит, чтобы несколько дней прожить на постоялом дворе. Однако одна, в незнакомом городе, среди чужих людей Шерил внезапно ощутила собственную беззащитность. Странное чувство, незнакомое и неприятное, не возникавшее даже тогда, когда она в одиночестве, по ночному городу возвращалась с поздних тренировок. Там, дома, было всё понятно, там были известны правила игры и знакомы опасности. А здесь? Что толку с её мастерства владения лёгкой саблей, это же по большей части не способ самозащиты, а нечто сродни спорту. А попробуй на неё напасть, ну хоть вон тот звероватого вида мужичина, что на той стороне улицы тянет куда-то кучу досок, и что она будет делать? Или вон та бабища необъятных размеров, что так недобро зыркает на неё из-под платка. А? Искать внутри себя Внутреннего Стоика, как рекомендует мастер Пэй или всё же улепётывать со всех ног? Так что ну его, этот сомнительный комфорт постоялого двора, а несколько оставшихся светлых часов можно потратить с пользой — начать долгий путь к горам.

Нет, это не было обострением паранойи, на странно одетую молчаливую девицу поглядывали где с неодобрительным интересом, а где и очень расчетливо. В конце концов, даже если монеток у неё окажется не как много как показалось когда она рассчитывалась на рынке, то всегда можно продать одинокую девицу, не имеющую заступников в гарем к Сиятельным, им там всегда требуется пополнение. Пусть малый, а всё же доход. А та и возразить не сможет — языка не знает, это было вполне заметно. Жаль исчезла из поля зрения как-то уж очень быстро.

5

Алишер

То, что место, куда его занесло, называлось Тёмной империей, Алишер узнал случайно, из разговора охранников, когда те ещё не усвоили, что привилегированный пленник в достаточной степени изучил их язык, чтобы понять суть разговора. А поняв, призадумался. Слишком уж негативную смысловую нагрузку несёт это название. А потом и прикусил язык. Между делом, во время лингвистических штудий, слишком многое он успел выболтать о том, кто такие Творцы и каковы их возможности. Сначала, пытаясь объяснить, что он ничего такого не делал, за что его можно было бы лишить свободы, потом — потому что спрашивали. Аккуратно так расспрашивали, целенаправленно и со знанием дела. А он не видел причины, почему бы и не отвечать. А потом, соврать уже не получалось. Несколько его осторожных попыток слегка исказить правду, были моментально и довольно жёстко были пресечены. Словно у того, кто так и не представился, велев называть себя Учителем, был где-то детектор истины припрятан. И что ему оставалось? Разве что попытаться создать неверное представление о своих собственных возможностях.

Внутренний сад той крепости, куда его перевели вскоре после того, как хозяева этого места, кем бы они ни были, узнали, что за птица попала в их сети, был невелик, но по-своему очарователен. Правда, за те недели, что Алишер провёл в заточении, и это очарование и вид из окна его камеры на поле и изгиб реки успели основательно приесться. Он меланхолично, не слишком много внимания уделяя тому, что делает, отстукивал ритм на бубне и тихонько, под нос, мурлыкал простенькую песенку, а в воздухе перед ним, извивался, возносился ввысь и опадал, постоянно менял форму и цвет мираж красочного букета.

— И это всё, на что ты способен? — тот, кого велено было называть Учителем, надменно приподнял брови, не меняя остального, каменного в своей неподвижности лица.

— Девушкам нравится, — Алишер постарался улыбнуться как можно беззаботнее.

— И ты до скольких, до двадцати двух лет, только и делал, что девушкам нравился? Ты же взрослый уже мужчина, должен же ты был как-то зарабатывать на жизнь. Или ты только и делал, что со сцены голосил, — Учитель пренебрежительно скривил уголок рта, тем самым выражая своё отношение к подобным занятиям, однако Алишера этим было не пронять.

— Любой профессии нужно учиться. — Вы же не будете утверждать, несмотря на свой более чем значительный возраст и наверняка немалые знания, что способны самостоятельно создать, — Алишер поискал глазами что-нибудь технологичное, или, хотя бы просто сложное, что можно было бы привести в качестве примера. — Ну, вот хоть этот искусственный водоём.

Он кивнул на небольшой прудик, не больше пары метров в поперечнике в самом широком месте, с тёмной водой, по которой плавали глянцевитые зелёные листья водных растений и крошечным фонтанчиком, бьющим из небольшого грота.