Рождение Зверя - [10]

Первым делом в памяти всплыла злополучная поляна — точно так же, как и в первый раз, когда Ральф увидел ее глазами Риу. Четкий ментальный крик о помощи, который Ральф уловил мили за две от места происшествия, тут же утонул в каком-то месиве — другого сравнения и не подберешь! — чего-то полуразумного. Диапазон, правда, был тот же — значит, исходило это от людей, но напоминало речь человека с поврежденным мозгом или говорящего на мало знакомом языке. Мысли казались словно бы слегка смазанными, не оформленными до конца. Машинально отметив это про себя — размышлять было некогда, — Ральф сразу же начал действовать.

Сознание Риу раскрылось быстро и легко — через несколько мгновений все, что видел парень, передалось и Ральфу; и как раз вовремя. Ни остановить, ни хотя бы замедлить стремительный бросок вожака было уже не в его силах, поэтому Ральф, который успел только ощутить, как свои собственные, ужас и отвращение Риу, сделал последнее, что оставалось: отдал резкий ментальный приказ выхватить нож. Затем хлестнул страхом по всему стаду… Сразу вслед за этим Риу потерял сознание, Ральф мог лишь предполагать, что произошло на самом деле. И вариантов было немало.

Человек, за которого он вступился, мог вообще не иметь на поясе оружия, или оно, например, находилось с другой стороны: Ральф был левшой, поэтому посланный им импульс, скорей всего, не соответствовал моменту. Один шанс из тысячи, что человек на поляне владел левой так же хорошо, как и правой… К сожалению, ничего определенного пока сказать было нельзя: его сознание отключилось мгновенно. Итак, неизвестный мог не успеть защититься, его могло придавить тушей убитого зверя (или человека, что представлялось более вероятным), наконец — Ральф на это очень надеялся — у внезапного подопечного мог просто случиться обморок.

Он опять чуть не опоздал: вокруг двух неподвижных тел уже крутились какие-то юркие, предприимчивые зверьки, напоминавшие белок, но гораздо крупнее. На мысль о белках навело сначала чисто внешнее сходство: рыжая шкурка и длинные пушистые хвосты. Однако оказалось, что и ментальный диапазон зверьков вполне соответствовал диапазону тех белок, которые водились у Ральфа на родине, потому как они мгновенно среагировали на мысленный приказ и поспешили скрыться. В общем, все было правильно: если в результате давнишней катастрофы «подросли» деревья, ничего удивительного, что по ним теперь прыгали более крупные белки. Не совсем приятно, правда, изменились их гастрономические пристрастия, но здесь уж, как говорится, ничего не попишешь.

Переворачивая уже основательно обкусанное тело вожака, Ральф с удовлетворением отметил торчавший между ребер нож — значит, все получилось. Молодой человек, к счастью, дышал: мертвый самец, как ни странно, сослужил напоследок неплохую службу, закрыв собой юношу — рыжие хищники предпочли сгрызть обнаженное тело дикаря, а не добираться до «добычи», обутой в сапоги и защищенной прочными замшевыми брюками и курткой.

Переживая во всех подробностях события вчерашнего дня, Ральф, однако, уже не ощущал того спокойствия и уверенности, которые присутствовали наяву. Наоборот, он был почти уверен, что это случайное происшествие напрямую связано с нападением, последовавшим несколькими часами позже. Только вот в чем заключалась эта самая связь, Ральф пока не понимал.

Подбросив в костер еще веток, сидевший у огня человек устало провел ладонями по лицу. Его знаменитая, уже не раз спасавшая из многих переделок интуиция просто «кричала» об опасности, не давала ни на минуту расслабиться, заставляя думать, думать, думать. Но Ральф уже настолько устал, что ему было почти все равно. Уютно потрескивал костер…

«Языки… языки пламени… пла-ме-ни… Сейчас бы закрыть глаза пламени камина… О чем это я… ах, да…»

Усилием воли он отогнал сон и вернулся к действительности. Каким образом червь с такой точностью определил их местонахождение? Предположим, он обладает какой-то особой сверхчувствительностью к вибрации. Вполне возможно. Тогда что не так? Да, Ральф не заметил его приближения…

Вот это уже было подозрительно: как бы ни отличался мысленный диапазон червя-мутанта от человеческого, опытный разведчик должен был ощутить хоть что-нибудь. Однако, сколько он ни старался, не мог вспомнить ничего, и это означало только одно: ментальное поле животного находилось под прикрытием кого-то или… Ральф даже проснулся. Ну, конечно: вот что значит быть не в себе. Мысленный призыв мальчика запросто мог услышать кто-то еще.

Затем этот кто-то засек самого Ральфа — в момент соединения с сознанием Риу он ненадолго раскрылся, чего вполне достаточно для того, чтобы составить представление о его ментальных способностях. Когда же Ральф, защищаясь, обрушил всю свою силу на безмозглое создание — которого после этого, к слову сказать, просто не должно было остаться в живых, — то выдал себя еще больше. Разве думал он в тот момент, что воздействует лишь на орудие, а вовсе не на того, в чьих руках оно находится…

Кстати, а в чьих? Неужели и впрямь это были слуги Нечистого? И если да, то собирались ли его убивать? Нет, скорее всего, просто хотели до конца уяснить, чего он стоит и, конечно, измотать, вывести из строя — чего блестяще добились. А сразу не пришли, потому что ночь: ну, зачем лишний раз рисковать, передвигаясь по ночному Тайгу? Все это значит — надо бежать, причем бежать как можно быстрее. Если только еще не поздно.