Рождение богов II. Иллюстрированный роман - [51]

Алексиус схватил Астеропу под уздцы. Пандора неловко перекинула ноги и спрыгнула на землю. Ее качнуло, Алексиус подхватил девушку за локоть. Пандора непроизвольно сделала шаг навстречу, и Алексиус прижал ее к себе. Они замерли, обнявшись, на несколько мгновений.

Наконец Пандора отпрянула, тревожно оглянувшись на Алкивиада. Тот, спрыгнув с лошади, сердито смотрел в их сторону, что-то бормоча под нос. На мгновение девушку окатило волной липкого стыда, но почему-то он быстро испарился. Она бросила на Алкивиада пренебрежительный взгляд и повернулась к растерянному распорядителю. Казалось, что всем нужно время, чтобы осознать случившееся.

Глава 32

1

Воздаваемые ей почести и похвалы Пандора слушала словно во сне. Несколько раз ей хотелось ущипнуть себя, чтобы удостовериться, что она бодрствует. Неужели она действительно победила? Вокруг царила суета: объявление ее победителем скачек, награждение, благодарственное жертвоприношение и молитва.

Алексиуса быстро оттерли в сторону. Он все время вертелся неподалеку, но каждый раз оказывалось, что его присутствие неуместно и нежелательно. К счастью, рядом был Алкивиад. Как афинский гражданин и участник состязаний, он имел полное право участвовать во всех обрядах и таинствах. Молодой эллин быстро пришел в себя и смирился со вторым местом, что, впрочем, тоже было очень почетным и угодным богам деянием.

Алкивиад был рядом, всегда готовый помочь и поддержать. Девушка почувствовала благодарность за такое участие с его стороны. Она полагала, что поражение от женщины в скачке больно ударило по самолюбию молодого аристократа, и то достоинство, с каким Алкивиад принял свой проигрыш, вызывало невольное восхищение.

После обряда к Пандоре сквозь толпу пробилась Фрина. Она искренне поздравила победительницу и пообещала организовать вечером дома торжественный пир со множеством почетных гостей. Пандоре было неловко от навалившегося на нее внимания и очень хотелось провести вечер в одиночку, но ей не хватило духа отказаться.

2

Торжественный пир был в самом разгаре. Играла музыка. Виночерпий едва успевал наполнять трилистную ойнохойю. Алкивиад, будучи симпосиархом, решил лишь совсем немного разбавлять вино водой, так что некоторые гости уже порядком захмелели.

Леша так и не понял, кто в итоге пригласил его на праздник: суетливая Фрина или все же Пандора, но кто-то распорядился, чтобы ему поставили табуретку в самом дальнем углу симпосия. Было неясно, в каком качестве он присутствует на пиру. Несколько раз Алексей вскакивал и помогал слугам занести в пиршественный зал особо большую амфору с вином или огромный поднос с жареной рыбой. Но все же изредка виночерпий, повинуясь еле заметному кивку Фрины, подходил к нему и подливал вина, а разносчик еды, обойдя всех гостей, подносил к нему блюдо с остатками угощений. Вот только еда почти не лезла Леше в горло. Украдкой он бросал в сторону Пандоры встревоженный взгляд, и на душе у него становилось все тяжелее и тяжелее.

Пандора, как и в прошлые застолья, сидела на клисмосе подле ложа Алкивиада, и молодой эллин явно пустил в ход все свое обаяние, чтобы очаровать девушку. Он непрерывно смеялся и шутил, не сводя с Пандоры восхищенного взгляда. Алкивиад внимательно следил, чтобы килик Пандоры не оставался пустым, фонтанируя разнообразными поводами, в честь которых требовалось осушить сосуд до дна. Леша с беспокойством наблюдал, как всегда сдержанная девушка смеется неуклюжим шуткам, как озорно блестят ее глаза и горят румянцем щеки. Похоже, Алкивиад намеревался взять реванш за свое поражение.

Он свесился со своего клине, почти касаясь щеки Пандоры, и громко спросил, пытаясь перекричать музыку:

— Хочешь сыграть в коттаб?

Фрина зааплодировала, воодушевленная таким предложением.

Пандора неловко развела руками:

— Я не умею…

— Всемогущие боги! Откуда в Афинах взялась девушка, которая не умеет играть в коттаб? — с нарочитым недоумением воскликнул Алкивиад.

Гетера на соседнем ложе усмехнулась:

— Возможно, из приличной семьи? А не из тех мест, откуда обычно происходят твои девушки…

— Эээ… Ну да… — на мгновение смутился Алкивиад, но тут же покровительственно коснулся плеча Пандоры. — Не переживай, я научу тебя!

По сигналу Фрины слуги принесли высокий бронзовый шест, опоясанный тонкой медной пластиной. На конец шеста аккуратно поставили небольшую статуэтку сатира. Судя по тому, что закрепить шест с балансирующей сверху фигуркой удалось далеко не с первого раза, слуги, как и их господа, хорошо проводили этот вечер.

Наконец все было готово. Алкивиад сделал большой глоток, оставив на дне несколько капель. Затем демонстративно просунул указательный палец в ручку сосуда и выгнул кисть, готовясь к броску.

— Посвящаю это вино самой прекрасной афинской девушке, имя которой я не решаюсь назвать! — громко и нараспев произнес Алкивиад и сделал резкое движение рукой.

Метко пущенная струя ударила в статуэтку, и та свалилась вниз, издав громкое дзинь.

Вокруг раздались одобрительные возгласы.

— Мои поздравления! — расхохоталась Фрина. — Наверняка боги помогут тебе так же метко попасть в сердце этой таинственной красавицы! — с этими словами она многозначительно посмотрела на Пандору, сделав выразительное движение бровями.