Рождение богов II. Иллюстрированный роман - [52]

Пандора с деланым равнодушием поморщилась, но Леша мог поклясться, что ей приятны эти намеки.

— Теперь твоя очередь, госпожа! — воскликнул Алкивиад, когда слуги снова водрузили статуэтку на верхушку шеста.

Пандора с легкой улыбкой перехватила свой килик, пытаясь повторить движения Алкивиада.

Но тот остановил ее:

— Нет-нет, так не годится!

Девушка недоуменно посмотрела на него:

— Я что-то сделала не так?

— Разумеется, — Алкивиад спрыгнул с клине, отобрал у виночерпия ойнохойю и наполнил ее килик. — Сначала нужно выпить!

Художник Валерий Шамсутдинов

С нарочитым вздохом Пандора сделал глоток.

— Хорошо! А теперь возьми вот так… Да! И запрокинь ладонь… Нет-нет, вот так!

Алкивиад приобнял Пандору, управляя движением ее руки. Леша задохнулся от затопившей его ревности и возмущения: почему Пандора делает вид, что не замечает этих прикосновений?!

— Давай!

Девушка махнула рукой, и брызги вина неуклюже расплескались в стороны.

По симпосию разлетелся дружный хохот.

— Для первого раза отлично! — бодро воскликнул Алкивиад и снова наполнил ее килик.

После третьего неудачного броска, выполненного, впрочем, более метко, Алкивиад воскликнул:

— Клянусь богами, я знаю, в чем причина твоих неудач! Тебе следует назвать имя возлюб… То есть человека, в сердце которого направлен твой бросок! Попадание в цель — знак благоволения богов. Если посвятить бросок тому, кто к тебе неравнодушен, все получится и тебя будет ждать удача в любви! Назови имя, госпожа!

— Это обязательно? — с недоверчивой улыбкой спросила девушка.

— Да, да! Конечно! Разумеется! — послышалось со всех сторон.

Алексей заметил, как Пандора бросила вопросительный взгляд на Фрину и гетера усмехнулась, отрицательно качнув головой.

Но Алкивиад не отступал, и Пандора уступила:

— Хорошо, посвящаю это бросок… самому благородному… — при этих словах Алкивиад приосанился, — на деле, а не на словах мужу, — лукаво улыбнувшись, добавила девушка и сделала бросок.

Алкивиад озадаченно хлопал глазами, наблюдая за полетом капель благородного напитка. Статуэтка звякнула, свалившись с шеста. Раздались одобрительные возгласы и смех.

— Отлично! Достойный бросок!

Фрина тоже приготовила свой килик, желая испытать удачу.

Алкивиад усадил Пандору на клисмос и залез на ложе рядом, непрестанно что-то нашептывая девушке на ухо. Слушая Алкивиада, она улыбалась так обворожительно, что сердце Алексея болезненно сжималось, гулко отдаваясь в висках. Леша растерянно и обреченно обвел глазами пирующих. Нет. Ему нет места в этом мире…

— Выпьем за нашу победу! — громко провозгласил Алкивиад, призывая гостей очередной раз осушить кубки.

Леша не выдержал:

— Я восхищен мужеством афинских солдат, — сказал он будто про себя, покосившись на стратега Формиона. — Но можно ли захват Потидеи считать окончательной победой?

Стратег вопросительно поднял голову:

— О чем ты говоришь? Мы пируем в городе, захваченном после долгой осады. Что это, если не победа?

Алексей демонстративно развел руками:

— Разумеется, это большое достижение, но разве все задачи, стоящие перед Афинами, решены? Да, Потидея повержена, но рядом, всего в нескольких десятках стадий, стоит непокорный Олинф, где попрятались недовольные Афинами олигархи со всей Халкидики. Пока этот город не взят, нельзя говорить о том, что афинский контроль над этими землями восстановлен. Ради чего тогда нужно было захватывать Потидею?

— Чтобы наказать непокорных! Они нарушили договор и вышли из Делосского союза!

Лешины вопросы привлекли всеобщее внимание.

Даже Алкивиад прислушался к его словам, приостановив флирт с Пандорой:

— Клянусь богами, нужно исходить из возможного! Если осада Потидеи длилась почти два года и обошлась нам в тысячу талантов и сотни жизней, то во сколько обойдется взятие Олинфа, который вдвое крупнее?

Алексей демонстративно пожал плечами:

— Потидея сдалась, когда были разрушены ее стены. И это удалось сделать всего за пару месяцев… Зимние шторма закончатся лишь весной… — он сделал многозначительную паузу, чтобы собеседники сами сделали выводы.

— Хм… А ведь и правда… солдаты сидят без дела… — проворчал Формион.

— И все наши стенобитные… как их там? Требушеты… тоже стоят… — поддакнул Алкивиад, подавшись вперед.

— Да… Перикл предупреждал с последним гонцом, что весной спартанцы пришлют войско в Олинф. Именно поэтому было важно взять Потидею как можно быстрее… — повернулся к Алкивиаду Формион.

— Но если удастся взять Олинф… — мечтательно пробормотал Алкивиад.

— Думаешь, у нас получится разрушить стены Олинфа так же, как стены Потидеи? — спросил Формион.

Алкивиад неуверенно кивнул и вопросительно посмотрел на Алексея.

— Ну… Мы всегда можем построить еще требушеты. Возможно, даже более мощные… — начал отвечать Леша на невысказанный вопрос.

Сократ, возлежавший на соседнем клине и внимательно прислушивающийся к разговору, улыбнулся, бросив на Лешу насмешливый взгляд:

— Поистине, говорят, женская красота разрушает города!

Алкивиад обернулся, недоуменно взглянув на своего друга.

Сократ махнул рукой:

— Не бери в голову…

Гости стали обсуждать перспективы военной операции против Олинфа. Оказалось, что подобная идея уже посещала многих присутствующих. Но никто не решался озвучить ее первым. В целом большинство поддержали эту идею. Мысли о взятии Олинфа воодушевили пирующих: в симпосии воцарилась уж совсем праздничая атмосфера. Под высокими сводами гремели взрывы хохота, но время от времени то один, то другой участник пирушки замирал на несколько мгновений, всматриваясь в пустоту перед собой, а затем снова прикладывался к наполненному до краев килику.