Роза восторга - [20]

Все три искусно выполненных блюда пронесли вокруг стола, чтобы все смогли рассмотреть эти символы, затем их поставили на почетное место, и трапеза продолжалась. Большой зал звенел от возбужденных голосов и смеха. Изабелла, сидевшая за высоким столом между Гилом и Лионелом, была так взволнована, что ей кусок в рот не лез, хотя вокруг нее выстроилось немало тарелок с разными яствами. Никогда раньше она не видела такого зрелища в Рашдене. Похоже было, что они обедают с самим королем, так как девушка была уверена, что нет ничего прекраснее. С горящими глазами Изабелла внимательно слушала разговоры – рассказы о Дворе и сражениях, дальних краях – и чувствовала себя совсем несведущей в этих вопросах несмотря на уроки и письма Гила. Она беспокоилась, что Лионел сочтет ее глупой и скучной, хотя он умело и настойчиво ухаживал за ней, заставляя краснеть, а Гил смеялся и смотрел на них с любовью и одобрением. Изабелла чувствовала себя настолько ужасно и растерянно, настолько не в своей тарелке, что как только все разговоры смолкали ненадолго, она тут же начинала что-то говорить, чтобы заполнить паузу, потом резко замолкала, понимая, что трещит, как белка в ее зверинце. От большого количества выпитого вина у нее кружилась голова и к щекам прилила кровь. Когда девушка тайком смотрела на сидящего рядом с ней Лионела, у нее начинало бешено колотиться сердце, и ей не хотелось, чтобы лорд догадался о том, что она безумно влюблена в него с первого взгляда.

«Это невероятно! Я думала, что так не бывает. Оказывается, бывает, – думала Изабелла. – Стоило мне только посмотреть ему в глаза, чтобы это понять… Ах, конечно же, он чувствовал то же самое! Мое сердце как будто пронзило стрелой, а я думала, что песни бардов о Купидоне[5] – всего лишь миф!»

Изабелла снова покраснела и попыталась сосредоточиться на развлечениях: хорошенькие девушки в ярких костюмах танцевали, акробаты и жонглеры, совершавшие удивительные трюки, ловким движением рук заставляли вертеться в воздухе множество разноцветных шаров; клоун рассказывал непристойные анекдоты и с затаенной злобой изображал тех, кто пытался сделать из него посмешище. Девушка молилась, чтобы этот противный карлик не заглянул к ней в душу и не выставил на посмешище ее девичьи мечты.

После ужина длинные столы разобрали и поставили вдоль стен. Веселые звуки флейты, бренчание лютни и вторившей ей арфы заполнили дом музыкой, которая должна была завлечь присутствующих на танец. К удивлению и недоумению Изабеллы Ричард поднялся и низким важным поклоном пригласил ее на танец, не обращая внимания на то, что леди Шрутон пошла красными пятнами от гнева и замешательства, ведь графиню так подчеркнуто оскорбили. Девушка, не веря, что ей оказана такая честь, присела в низком реверансе и протянула ему руку. Она, леди Изабелла Джейн Эшли Рашден будет танцевать со вторым человеком в Англии! И никогда, пока будет жива, не забудет этот вечер и ласковый взгляд темных спокойных глаз герцога, ведущего ее в лабиринте замысловатых шагов, потом бережно передавшего руку Изабеллы в протянутую руку Гила, когда сменилась музыка.

– Ну, милая сестренка, – глаза Гила сияли, так как он видел, что Изабелла, несомненно, чувствовала себя счастливой, – надо ли мне спрашивать, как ты находишь мой выбор для тебя?

– Ах, Гил, неужели все настолько заметно? Неужели я поставила себя в глупое положение?

– О, нет, – он засмеялся. – Ты сделала Лионела объектом зависти всех присутствующих.

И это, действительно, была правда: нельзя было не заметить, что Изабелла отдавала предпочтение наследнику Сант-Сейвора, в то время как некоторые отдали бы много, чтобы оказаться на его месте. Особенно лорд Оадби был недоволен тем, что его подопечная, явно очарованная Лионелом, заискивает перед ним, как будто он принц. Каким образом эта липкая гусеница превратилась в прекрасную бабочку без ведома графа? Лорд Оадби мысленно отметил, что в будущем ему следует больше обращать внимания на развитие своей подопечной и особенно – ее женственности.

Изабелла не видела похотливого взгляда опекуна, а тот рассматривал ее внимательно, плотоядно, размышляя о возможности первым вкусить этот плод. Она смотрела только на Лионела, который пригласил ее на третий танец.

«Лорд Лионел, он мой отныне и навсегда!» – страстно поклялась молодая леди про себя и улыбнулась лорду со слепой доверчивостью юности.

Никогда еще дни не были для Изабеллы так скоротечны, слишком скоротечны: она была влюблена так, как можно влюбиться только в юности, когда любовь кажется неизведанной и сияющей, как манящая звезда, когда в нее бросаются как в омут, не думая ни о чем. В какой-то неуловимый момент любовь ослепила ее вспышкой своего великолепия, и теперь она упивалась ею. Такова уж первая любовь – она чиста и безгрешна, на ней еще нет налета болезненных воспоминаний, от которого любовь тускнеет, как бы вы ни старались сохранить ее первозданность, не понимая, что иногда она становится более дорогой своими шрамами, как старая бронза – патиной.[6]

Герцог Глостер уехал вместе со своими людьми. Но, увидев удрученное лицо девушки и, возможно вспомнив о своей печальной юности, Ричард разрешил Гилу и Лионелу остаться до тех пор, пока на светлом небе будет сиять летнее солнце.