Роза ветров - [135]

Не в силах дождаться следующего утра, он тут же отправил на промеры почти всю команду. Шестивесельным баркасом руководил лейтенант Гревенс, на четырехвесельном пошел мичман Гроте, а на вельботе — мичман Гейсмар. «Мастеровые» разделились на три группы и тоже покинули транспорт. Невельской более не желал рисковать людьми. Каторжные наверняка продолжали следить за «Байкалом» с берега. Перебраться сюда из своего лагеря им не составило бы никакого труда. В итоге на борту осталось всего десять человек команды.

— Маловато матросов, — посетовал Казакевич, глядя вслед уходящим в лиман шлюпкам. — А ну как случится что-нибудь.

Через полтора часа вахтенный доложил об услышанных выстрелах.

— Сначала три, а потом еще четыре раза стреляли, ваше высокоблагородие, — вытянулся он перед вскочившим со своей кровати Невельским.

— Покажи где! — Командир выбежал из каюты.

Там, куда указал вахтенный, уже в следующую минуту из-за высокой отмели показался вельбот. Его преследовали пять или шесть гиляцких лодок.

— Беглые?! — крикнул Невельской впередсмотрящему.

— Никак нет! Гиляки!

Выхватив из рук подошедшего штурмана бинокль, командир действительно разглядел гиляцкие лица в лодках, догонявших вельбот.

— Гурьев навел, — пробормотал он. — Надо было под замок его, шельмеца…

— Думаю, ничего страшного не случится, — подал голос Халезов. — Их всего-то человек двадцать. Можно дать упредительный выстрел из пушки. Сами разбегутся.

— Подождем, — сказал Невельской.

Однако в следующую секунду с другой стороны отмели показалось еще несколько лодок. Они шли вельботу наперерез.

— А вот теперь точно надо стрелять. — В голосе штурмана послышалось беспокойство.

— Я бы непременно ударил, — поддержал его юнкер Ухтомский. — И уже не над головами.

— Ни в коем случае, — сжав зубы, сказал Невельской. — Войну развязывать мы тут не будем.

Гребцы на вельботе старались изо всех сил, и шлюпка стремительно приближалась к «Байкалу».

— Успеют, — сказал командир, но как раз в это мгновение на ближайшей к вельботу лодке встал на ноги небольшой гиляк.

Размахнувшись, он бросил копье, с каким, очевидно, местные охотились на медведей, — и оно пронзило одному из матросов плечо. От боли тот выпустил весло — вельбот начал терять ход и заваливаться в сторону.

— Надо стрелять! — закричал штурман.

— Огонь всеми орудиями с левого борта! — приказал Невельской. — Целься между вельботом и гиляками!

Залп нескольких пушек, от которого перед носом гиляцких лодок вода закипела и буквально встала стеной, остановил их, и шлюпка благополучно добралась до транспорта.

— Что с остальными? — крикнул командир мичману Гейсмару, склоняясь над бортом, пока офицер еще поднимался по веревочному трапу.

— Не знаю, Геннадий Иванович, — выдохнул тот. — Но я слышал выстрелы.

— Я думал, это вы стреляли.

— Мы тоже… Кажется, на всех напали…

— Смотрите, Геннадий Иванович, — не своим голосом сказал за спиной у командира штурман Халезов. — Их тут целые сотни…

Невельской выпрямился и замер, пораженный увиденным. Во все стороны вокруг «Байкала» воды лимана пестрели от лодок. Недавно еще пустынный пейзаж кишел разгневанными людьми. Они что-то кричали, потрясали оружием, и вся эта масса лодок постепенно стягивалась к русскому кораблю.

— Девушку в шлюпку! Немедленно.

Как только вельбот, в котором сидела Тымгук, подошел к линии гиляцких лодок, туземцы немедленно успокоились. Над лиманом снова воцарилась тишина, и если бы моряки на транспорте закрыли глаза, им могло показаться, что кроме них, здесь никого нет.

— Теперь уйдут? — с надеждой прошептал Халезов.

— Будем надеяться, — так же негромко, словно боясь, что его услышат на лодках, ответил Невельской.

В следующую секунду над лиманом пролетел гортанный торжествующий клич нескольких сотен голосов, слитых воедино. Затем лодки обступили вельбот, совершенно поглотив его, подобно тому, как мириады муравьев поглощают жука, когда облепляют его толстым слоем. Потом клич повторился, потом еще раз, после чего стал ритмически нарастать, поддерживаемый ударами множества бубнов, и флотилия лодок устремилась к «Байкалу» со всех сторон.

— Огонь! — закричал юнкер Ухтомский. — Велите открыть огонь!

— Отставить пушки! — Невельской выхватил кортик. — Занять позицию в центре палубы! Без команды не стрелять!

Две тягостные минуты горстка моряков стояла вокруг мачты, прижимаясь друг к другу, стискивая холодное оружие. Гортанный клич и согласный бой бубнов гремели все громче. Наконец на палубу посыпались копья, а через оба борта полетели веревки с крючьями.

— Держись, братцы! — крикнул командир, поднимая кортик над головой.

8 глава

— Как погибли? — генерал Муравьев ошарашенно смотрел на капитана 1 ранга Завойко. — Все?

— Думаю, все до единого, — скорбно потупился начальник Аянского порта.

— Да вы в своем уме?!

— Все на то указывает, ваше превосходительство. Сентябрь уже, а от них ни слуху ни духу.

Офицеры стояли на пороге небольшого домика, в котором проживала семья Завойко и куда Муравьев не успел даже войти, прибыв из Петропавловска. По дороге оттуда он велел изменить курс «Иртыша» в надежде найти Невельского у северной оконечности Сахалина, но никого там не обнаружил. И вот теперь, едва завидев начальника порта, встречающего генерал-губернатора Восточной Сибири в своем дворике, он незамедлительно задал самый волнующий его вопрос.