Ройал - [28]

— Голубым, — говорит Хейвен. — Как твои глаза.

— И как твои глаза, — говорю я.

— И твои тоже, тетя Деми, — смеется Хейвен. — У всех нас одинаковые глаза.

— Так и есть, — говорю я.

Далила ищет наиболее подходящий карандаш с нужным оттенком бледно-голубого цвета, но вместо него вытаскивает фиолетово-голубой карандаш.

— Достаточно близко, — говорит она, пробуя карандаш на бумаге.

— Как учеба?

— Разговор о раздражающей теме, — смеется она. — Люди считают, что если ты находишься в колледже, то это единственное, что происходит в твоей жизни.

— Ты в аспирантуре. Предполагаю, что это занимает большую часть твоего времени. Так же знаю, что в последнее время от тебя нет никаких известий.

— Оу, ты хочешь, чтобы я почувствовала вину? Потому что я отчетливо помню твои дни в Харгроу, когда неделями от тебя не приходили сообщения, — усмехается Далила. — Ты тогда была дикой.

Я приподнимаю брови, молча умоляя ее не упоминать этого.

— По крайней мере, пока Брукс не появился, — бормочет она. Она поднимает взгляд на меня. — Сожалею. Я забыла. Никакого Брукса.

Я благодарю ее натянутой чопорной улыбкой, и она смеется. В такие маленькие, приземленные моменты легко забыть, какой хаос происходит за пределами этой небольшой зоны ожидания.

— Ройал приходил? — сестра перестает рисовать и бросает на меня взгляд через крошечный стол.

Хейвен спрыгивает со стула и хватает куклу. Ее явно не заботит отсутствие у той глаза, потому что она обнимает ее руками и целует в щеку. Предполагаю, именно это ты делаешь, когда кого-то любишь — принимаешь решение не замечать его недостатков. Понятно, почему все говорят, что любовь слепа.

Должно быть, я любила Брукса достаточно сильно, раз была слепа, что не замечала его действий. Ведь должны были быть подозрительные знаки. Я просто закрывала на них глаза.

И я делала это все эти годы? Все это время я смотрела сквозь пальцы, когда Брукс разочаровывал меня, не обращал внимания на мои желания или просто истеричил, когда хотел чего-то достаточно сильно?

В прошлый день Святого Валентина я хотела поесть в итальянском ресторане, кафе «Меланхолия». Я заказала столик, а Брукс отменил заказ. Он сказал, что хотел тайской кухни. Я просила и умоляла, и в итоге мы поругались. Из-за гребаного ресторана.

Кафе «Меланхолия» находится в Глиддене.

Могу поспорить, что это их место.

— Эй, я с тобой разговариваю, — Далила бросает в меня сломанный карандаш. — Ройал приходил?

Я пожимаю плечами, облизывая губы. Я могла бы сказать ей «нет», могла бы сменить тему, но она моя сестра. Она видит меня насквозь.

— Да, — говорю я. — Он приходил.

— И?

— И, — я вздыхаю, не торопясь с ответом. — Он ведет себя так, словно сожалеет.

— О чем сожалеет? Так он сказал тебе?

— Нет. Не сказал. Но обещал рассказать. Он просто хочет, чтобы мы снова узнали друг друга. Он боится, что я буду осуждать его, — я смотрю на круги, нарисованные на листе раскраски. — Должно быть, он сделал что-то ужасное, Далила.

— Очевидно, — она качает головой. — Я знаю, ты думаешь, что любила его, но вы были просто детьми. Вы тогда даже не знали, что такое любовь.

Я перестаю вырисовывать круги.

— Это было семь лет назад. Вы совершенно разные люди, — продолжает она. — Ройал сделал что-то плохое. Достаточно плохое, чтобы папа заставил его держаться подальше.

Да. Наш отец единственный человек, который знает, что случилось. Он даже маме не сказал об этом. Или Дереку. Или мне. Он слушал мои рыдания по ночам в подушку в течение нескольких месяцев, но все равно отказался объяснить случившееся. Единственное, что он сказал мне, что все мои догадки в миллион раз лучше, чем то, что произошло на самом деле.

— Ты не думаешь, что люди могут измениться к лучшему? — спрашиваю я.

— Конечно, могут. Но я не об этом. Я о том, что твоя жизнь продолжается. Вы с Бруксом помолвлены. Ты взрослая женщина. Впереди вся жизнь. Тебе не нужно оглядываться назад в прошлое, независимо от того, как бы заманчиво это ни было.

— Я не оглядываюсь назад.

— Именно это ты и делаешь, — она громко выдыхает. — Я знаю тебя, Деми. Ты жила прошлым многие годы. И не так давно ты, наконец, начала жить дальше, а теперь это выглядит так, будто ты делаешь десять гигантских шагов назад. Я вижу это. Ты не хочешь говорить о Бруксе. По правде говоря, ты даже не выглядишь расстроенной по этому поводу. Я боюсь, что ты не понимаешь происходящее, и поэтому ищешь комфорт в неправильных местах.

Под неправильным местом однозначно имеется в виду только одно — Ройал.

Я бросаю карандаш в коробку. Он ударяется об нее и отскакивает, пока не скатывается со стола и не падает на густой ковер с глухим звуком. Не совсем то, что я пыталась сделать.

— Как я должна себя вести? Скажи мне. Ты хочешь, чтобы я плакала? Морила себя голодом? Пошла по барам? Скажи мне, что делать, и я сделаю это. Только не обвиняй меня в том, что я не опечалена. Вся эта ситуация удручает, — я раздражена. — Я знаю об этом намного больше, чем ты.

Далила тянется через стол и кладет свою руку на мою. Интересно, это одна из техник, которую они изучили в аспирантуре? Я люблю свою сестру и знаю, что когда-нибудь она станет большим специалистом, но сейчас она раздражает меня.