Рой Кин - Автобиография - [41]

был весьма влиятельной фигурой как на поле, так и за его пределами. Общую величину их влияния

было трудно определить, за исключением того, что в отсутствие этих игроков наша раздевалка

помолодела и уже не выглядела такой закаленной в боях.

На место Эрика был куплен Тедди Шерингем из «Тоттенхэма». Тедди приехал на свою первую

тренировку в красном «Феррари», а все черты его поведения выдавали в нем уверенного в себе

лондонца. Тедди и я знали друг друга по совместным выступлениям за «Форест». Отношения между

нами всегда складывались непросто. Прогресс в нашем общении не наступил и на «Олд Траффорд».

Тедди ничем не выделялся в свой первый сезон в клубе, но время покажет, что его приобретение было

весьма выгодной сделкой. Шерингем был чертовски отличным игроком — он мог забивать и отдавать

голевые передачи. То, что мы не ладили друг с другом, не имело значения, когда мы выходили на поле.

Мы выиграли первый официальный матч под моим капитанством, обыграв «Челси» в серии

послематчевых пенальти в Кубке сезона. Мы оставались непобежденными в восьми матчах чемпионата

на старте сезона 1997/98 и легко переиграли в гостях словацкий «Кошице» в первой игре Лиги

чемпионов.

К субботнему гостевому матчу с «Лидсом» я подошел с полным отсутствием игрового тонуса.

В ходе матча я несколько раз сталкивался с Альфи Холандом. Он раззадоривал меня с начала игры. Я

еще мог смириться с запоздалыми подкатами, которые он применял, — это было неотъемлемой частью

футбола. Но другие вещи, такие, как цепляние за майку и тычки, когда я был без мяча, выбивали меня

из колеи. Иногда Холанд даже не следил за игрой, а просто бегал за мной. Я считал, что тренер «Лидса»

Дэвид О`Лири, который знал, как меня достать, поставил перед Холандом эту задачу.

За пять минут до финального свистка, когда мы наседали на их штрафную, я в отчаянии напал на

Холанда. Я попытался поставить ему подножку, а не ударить. Я знал, что, возможно, заслужу

предупреждение, но, вот черт, получилось так, что он выполнил свою задачу. Когда я скользил по траве, мои шипы задели дерн. Я даже слышал, как трещат мои связки. Агонизирующая боль поразила меня в

одно мгновение. Холанд стоял надо мной и кричал: «Хорош притворяться! Вставай!». Его партнер

Уэзеролл жестами показывал то же самое. Я знал, что случилось что-то очень серьезное, но не был

уверен, что это было. Судья предъявил мне желтую карточку, когда меня вели к бровке. Дэйв Февр, наш

врач, попытался вывести меня за пределы поля. Однако мы уже использовали все три замены, поэтому я

остался доигрывать заключительные минуты матча. Когда, хромая, я уходил с поля, Дэвид О`Лири

попытался меня успокоить.

«Да пошел ты, Дэйв. Ты выставил этого ублюдка, чтобы специально меня вывести из равновесия», —

подумал я.

В раздевалку пришел доктор «Лидса». Язык жестов врачей подсказывал мне, что случилось худшее — я

потерял крестообразную связку. Дэйв Февр, который работал врачом в регбийном клубе «Уиган»,

распознал соответствующие симптомы. Травма крестообразных является частым явлением в регби из-за

жесткого характера этой игры.

Травму спровоцировали и мои ночные похождения. Цену этому необходимо было еще определить. Я

вернулся в Манчестер для обследования в госпитале BUPA на Уэлли Рендж. По пути домой в нашем

автобусе я молил Бога, чтобы травма оказалась не такой серьезной, каким был первоначальный вердикт

врачей. В тот же вечер Дэйв без лишних промедлений отвез меня в госпиталь. Консультант, проведший

первоначальный осмотр, не казался настроенным на оптимистический лад. Врачи отправили меня

домой, сказав, чтобы я вернулся в понедельник, и тогда они вскроют колено и осмотрят поврежденную

зону.

В воскресенье Денис Ирвин отогнал мою машину к дому от «Олд Траффорда», где я ее оставил. Колено

опухло и разрослось едва ли не до размеров воздушного шара. Боль была просто невыносимой. Я знал,

что вляпался по-серьезному. Осмотр в понедельник подтвердил мои опасения. Меня отправили на

восстановительные курсы, чтобы в течение шести недель я нарастил мышечную массу, необходимую

для дальнейшей операции. Уже после девяти матчей чемпионата мой сезон был завершен. А возможно,

и вся карьера. Пол Гаскойн был не единственным игроком, который не сумел вернуться на прежний

уровень после операции на восстановление крестообразных связок.

Благодаря своему опыту в работе с регбистами Дэйв Февр знал, что нужно делать и чего не нужно

делать для полного восстановления. В реабилитационном процессе имеются свои физические и

психологические аспекты. После операции я провел в госпитале три дня. После этого я начал

длительный, сложный и болезненный процесс восстановления физических кондиций.

Однажды ко мне приехал Ли Шарп (теперь он выступал за «Лидс»). Он также повредил связки колена

через несколько недель после моей травмы. Я с нетерпением хотел услышать, как продвигаются его

дела. «Я почти летаю, — был его ответ. — Бегаю, бью по мячу — почти готов играть». В течение

примерно двух часов, что мы сидели вместе и вспоминали добрые старые времена, а я думал: Господи,

я намного отстал от того, где мог бы уже быть, если Ли бегает и работает с мячом. Когда он встал, то