Рой - [8]

— Всё… — прошептал окаменевший Захаров. — Поздно… Обложили нас со всех сторон…

Он вдруг вскочил, опрокинув стул, и опрометью выбежал из кабинета, громко хлопнув ещё и дверью. Рогожкин бросил трубку, инстинктивно выдернул из стола пистолет и кинулся за ним.

— Стой!!! — заорал он вслед убегавшему. — Стой!!! Да ты хоть объясни толком, что стряслось!!!

Захаров, почему-то петляя, во весь опор бежал под гору, к реке. Лейтенант на бегу поднял вверх руку с пистолетом и нажал на спуск. Грохнул выстрел и тут же с неба, как ему после выстрела показалось беззвучно, упал быстрый и плотный жёлто-красный рой…

…Рогожкин точно наткнулся грудью на тысячи раскалённых игл и, уже падая, задыхаясь от сжигавшего его изнутри, рвущегося наружу пламени, увидел, как странный рой рванулся вверх, успел поднять пистолет, и трижды нажал на спуск.

Рой слегка поредел и испуганно брызнул в разные стороны, но лейтенант ничего этого уже не видел. Он упал на колени, надсадно кашляя от раздиравшей его грудь боли, харкал на камни красными комками и сгустками, удивлённо глядя на них, потом упал лицом на скользкие, тёплые от солнца речные голыши, лениво посучил ногами, и, наконец, затих…

…Захаров бежал к реке, боясь, что обескураженный полицейский начнёт стрелять вслед и, не дай Бог, может попасть. Он опасался не того, что тот его ненароком убьёт; страшила возможная рана, которая остановит, и это будет означать гибель пострашнее лёгкой смерти от пули. Захаров чувствовал себя сейчас зайцем, спасавшимся сразу от двух волков, и думал лишь о том, что надо непременно добраться до реки.

Успеть!!! Только в ней сейчас спасение!!! Только в ней!!!

…Сзади грохнуло. Раз! Другой! Третий! Четвёртый! Захаров инстинктивно пригнулся, но стреляли явно не по нему. Он обернулся на бегу и увидел, что лейтенант лежит, распластавшись на камнях. Роя Захаров не заметил, но понял, что тот где-то рядом. Убивший лейтенанта, похоже, уже не опасен, но поблизости должны быть другие, с полным боекомплектом наизготовку. Захаров слышал доносившиеся из посёлка дикие крики и увидел беспорядочно бегавших людей. Они спотыкались, падали, и Захаров понимал, почему…

Река была уже совсем рядом. Каждой клеточкой взмыленной спины чувствуя свою беззащитность, Захаров, не замедляя бега, прыгнул с высокого обрыва и полетел вниз. Уже падая, он услышал, как прямо над ним коротко и басовито прожужжало; раздался частый треск; мимо уха что-то просвистело и мелкой дробью вонзилось в близкую воду реки. Захаров расплескал её поверхность сложенными над головой руками и с шумом ушёл в глубину.

Открыв глаза, он увидел множество крохотных, чрезвычайно подвижных червячков, которые, судорожно дёргаясь, опускались на дно реки метра на два ниже него. Уже вечерело, видно было плохо, но Захаров заметил, что червячки с каждой секундой двигались всё медленнее. Он затормозил своё погружение и выгреб руками на поверхность, уже чувствуя недостаток кислорода.

Вынырнув метрах в пятнадцати от места падения, и набрав про запас свежего воздуха, он снова нырнул. И проделывал это много раз, пока окончательно не обессилел. На последних калориях тепла в окоченевшем теле он добрался, наконец, до противоположного берега реки и, выбравшись из воды, заполз поглубже в прибрежный кустарник.

На покинутом недавно берегу было тихо. Там все погибли, а он снова чудом уцелел. Судьба опять сжалилась над Захаровым, оставив его в живых и дав ему новую передышку.

Обманутый желудок болезненно пульсировал — в полиции Захарову так и не удалось поесть. Спасибо хоть сигаретой успели угостить, а то ему сейчас было бы совсем невмоготу.

— «Бедный лейтенант, я так и не узнал ни имени твоего, ни фамилии… Прости… Ты, сам того не понимая, вызвал огонь на себя и тем спас мне жизнь… Ценой своей собственной… Жаль, что мы с тобой так и не успели дозвониться до военных… Уходит время, а оно сейчас — на вес золота… Если бы хоть как-то известить вояк! В пятистах километров отсюда авиационный полк. Как дать им знать? Была бы рация или хотя бы телефон…»

ТЕЛЕФОН!!! В голове вдруг что-то звонко щёлкнуло, и Захаров мгновенно согрелся как от стакана чистейшего медицинского спирта.

ТЕЛЕФОН!!! Всего в трёхстах метров отсюда, в кабинете погибшего лейтенанта! Совсем рядом — иди и звони! Хоть в близкий авиаполк, хоть в далёкую Америку!

Захаров подтянул к себе ближайшую ветку куста, в котором спрятался, набил рот листьями, и принялся их жевать, чтобы хоть как-то отвлечь от мозгов мешавший думать желудок.

— «Значит, телефон у меня в принципе есть. Исправный, будем надеяться… Вся загвоздка в том, что до него нужно каким-то образом добраться… Легко сказать — в посёлке вовсю орудует РОЙ!!! И он не покинет его, пока там не останется ни одной живой души! Вопрос лишь в том, сколько ему на это потребуется времени — ближайший час или чуть больше. Но даже полное уничтожение жителей посёлка не избавляет от вероятности подвергнуться его внезапному нападению…»

Захаров вдруг поймал себя на том, что почему-то называет убийцу всего живого РОЕМ, подразумевая под этим всего одну боевую единицу невиданного врага, хотя роёв, по сути, было множество.