Роуз Коффин - [31]

– Держись, приятель! Боль сейчас пройдёт!

Корам прислонился к стене, тяжело дыша и моргая.

– Нет! – простонал он. – Не серебро. Это не моё. Не моё. Я золотой. Я…

Слова растворились в его крике.

Роуз в замешательстве наблюдала за тем, как серебряные сухожилия начали извиваться, подобно щупальцам. Они будто изнывали по телу. Вскоре болтающиеся клочья на плече Корама начали реагировать на новую конечность, оживая, чтобы соединиться. Нити протянулись, соприкасаясь и извиваясь, пока наконец не сомкнулись. Вскоре рана начала затягиваться, золото смешивалось с серебром. Роуз не могла поверить своим глазам. Через несколько минут рука Корама полностью зажила. Однако, глядя на его лицо, трудно было сказать, что он спасен. Заикаясь, он не мог отвести от руки взгляда. Он попытался дотронуться до серебра, но тут же убрал руку, будто её оттолкнули. Он бормотал что-то о том, кто он и откуда, о том, что больше не был цел.

– Неправда! – сказал Ридж. – У тебя есть рука! И одна неплоха! Ты доживёшь до следующего сражения!

– Не моя рука, – сказал Корам отстранённо. Его глаза были полны отчаяния. – Серебряная.

Ему потребовалось много времени, чтобы встать на ноги.

Смотреть больше было не на что, и толпа вокруг них задвигалась, возвращаясь к своим занятиям. Кто-то, проходя мимо, сказал:

– Добро пожаловать в Лемонвиль.

Глава шестнадцатая У подножия лабиринта

Они подошли к замку на закате. Лабиринт с доспехом были прямо под их ногами; конца Моста, как и начала, уже было не разглядеть. Но они, очевидно, очень устали и вымотались – как физически, так и морально. Было решено отдохнуть в ближайшем трактире, а на поиски отправиться уже утром, в надежде что со свежими силами им будет легче найти то, что им нужно.

В «Выжатом лимоне» цены были очень высоки. Трактирщик, человек с выпуклым лицом, скрытым за грязными волосами, не хотел принимать у себя никаких кобберджеков, хоть Диидаб неожиданно стал не менее кротким, чем Эо. Василиска, благоразумно решив не убивать трактирщика, сумела сбить цену до приемлемого уровня. Когда они заплатили (Ридж не смог протиснуться в дверь со своими ветвями и остался спать во дворе), трактирщик перегнулся через прилавок со словами:

– Кажется, мне знаком этот кобберджек. Не он ли…

– Это мой папа, – встрял Эо. – Он старый, уставший и хочет немного поспать, только и всего.

Трактирщик поскрёб щёку.

– Принял его за одного прохвоста. Был здесь один когда-то, подвёл весь Мост. Вы, должно быть, знаете, о ком я. Он был…

– Это не он, – отрезал Эо. – То был другой кобберджек. Совсем другой.

Диидаб опустил голову и вышел из комнаты. Весь остаток вечера он был молчалив. Эо потихоньку рассказал Роуз историю о том, почему его отец был известен в Лемонвиле.

– Эм, он был здесь ещё до того, как я появился на свет. Тогда он вёл армию в Уидкрук, его все славили и фсё такое. Он ел лучшие блюда, спал в роскошных постелях в самых богатых домах на Мосту. К его лапам приносили дары. А всё потому, что он обещал разгромить Уидкрук. Эм, армия Уидкрука угрожала захватить Мост и фсё такое. Он велел здешним жителям остаться в своих домах и не бежать, а молодёжь призвал присоединиться к нему. Но его бойцы были плохо тренированы, не готовы к бою. Когда армии столкнулись, началась настоящая бойня. Полагаю, его подвела гордыня. Главнокомандующим тёмной армии была ведьма по имени Багдаал. Это самая могущественная колдунья, единственная, чья кожа была тёмно-красной. Она-то его и лишила глаз. После того как армию отца разгромили, он был вынужден возвращаться по Мосту почти в одиночестве, не смея поднять голову от стыда. Ему потребовались дни, чтобы пересечь Мост, и на каждом шагу его бранили. В него швыряли едой и мусором, били. Он собрал каждый столб и пинок от каждого встречного. После этого он стал другим, но я не знаю, в чём именно. Знаю только, что вернуться сюда ему было непросто.

Через час, сидя у пылающего огня в общем зале трактира, Корам вращал своей новой рукой так, словно это было крайне неудобно. Он сжимал и разжимал пальцы, вращал кистью, проверяя, как работают суставы, поднимал и ставил на место предметы. Он крутанул свой меч, и тот вылетел из его руки, уйдя в стену больше чем до половины. Несмотря на то что юноша был явно крайне недоволен, Роуз не могла не затрепетать от подобного рода магии.

– Такое с каждым сработает? – спросила она, сгибая свою руку.

– Почти, – ответил Корам, не поднимая головы. Он подошёл к стене и вытащил из неё меч, но уже золотой рукой.

– С чем угодно?

Корам метнул в неё взгляд.

– К… к чему ты это?

Роуз посмотрела на Диидаба, который уже спал у огня, свернувшись, как щенок. Дышал он тяжело.

– Если тебе удалось заменить руку, то почему он ещё не сменил глаз? А Василиска – не получила крыльев?

– О, – сказал Корам, глубоко вздыхая.

– Эм, когда мы, кобберджеки, умираем, то, эм, сгниваем очень быстро, ну и фсё такое. Наши глаза особенно. Сохранить их очень сложно.

Роуз кивнула.

– Но возможно.

– Эм, наверное. Чисто технически.

– А ты что скажешь? – спросила Роуз Василиску.

Фея резко встала и направилась к лестнице в свою комнату.

Роуз услышала, как захлопнулась дверь, и продолжила расспросы: