Ротшильды. История семьи - [9]

Публицист и писатель Людвиг Берн, который когда-то тоже жил в еврейском квартале Франкфурта и хорошо знал старого Ротшильда, вспоминал:

«Старший Ротшильд был очень религиозным человеком, само благочестие и добродушие. У него было доброе лицо с острой бородкой, на голове он носил треуголку, его одежда была более чем скромной. Так и ходил он по Франкфурту — всегда в окружении целой свиты нищих. Им он подавал милостыню или давал добрые советы.

Однажды, когда я был еще ребенком, мы с отцом шли как-то в пятницу вечером по нашему кварталу и встретили Ротшильда, который возвращался домой из синагоги. Помню, поговорив с отцом, он положил мне руку на голову, как бы благословляя. Он верил, как и многие другие евреи, что Творец особенно щедро вознаграждает за те добрые дела, которые не ждут благодарности. Поэтому поздно вечером он выходил на улицу, раздавал беднякам монеты и быстро возвращался домой».

Гутл пережила любимого мужа на много лет. Она застала блестящее продвижение своих сыновей, но так и не захотела покидать еврейский квартал, чтобы переехать к детям. «Здесь я видела, как мои сыновья становились богатыми и крепкими. И мне уже не нужно надрываться, чтобы обеспечить будущее детей, но их интересы могут быть ущемлены, если я из гордости покину свой дом», — говорила она. Родственники со всей Европы являлись к ней выразить почтение. Необразованная Гутл вполне осознавала роль своих сыновей в обществе. Однажды, когда кто-то из соседей поделился с ней опасениями, что два немецких государства затевают междоусобную войну, Гутл решительно возразила: «Никакой войны не будет! Мои мальчики не дадут на нее денег».

Трудно определить действительные размеры состояния семьи в ту пору, поскольку сыновья, следуя воле отца, не заглядывали в документы. Известно, что сам Меир Амшель вел двойные книги — одни предъявлялись властям и налоговым ведомствам, а в других содержались секретные финансовые дела.

Но можно сказать со всей определенностью, что главное богатство семьи заключалось в безукоризненной деловой репутации.

ПРОДВИЖЕНИЕ ДОМА РОТШИЛЬДОВ Пять пальцев одной руки

Многие считают, что сыновья Меира Амшеля, начиная свою деятельность вдали от родного дома, уже были миллионерами. Это совсем не так. У них, конечно, был начальный капитал, но миллионы, которыми они стали обладать в конце жизни, братья заработали сами.

Тайна успеха сыновей Меира Амшеля кроется, прежде всего, в строгом соблюдении отцовского завещания. Фридрих фон Генц, дипломат, публицист и задушевный друг князя Меттерниха, до конца жизни поддерживавший дружеские отношения со всеми Ротшильдами, писал:

«Кто, не останавливаясь на случайностях, способен понять, что успех во всех начинаниях зависит не только от выбора и использования благоприятного момента, а в большей степени от соблюдения однажды усвоенных принципов, тому сразу станет ясно, что было два основных положения, которые этот дом никогда не упускал из виду. Наряду с мудрым ведением дел и использованием выгодной конъюнктуры, именно этим принципам дом Ротшильдов обязан своим сегодняшним процветанием».

Первый из этих принципов побуждал братьев всегда вести дела в постоянном сотрудничестве. После смерти отца любое предложение, от кого бы оно ни исходило, было предметом совместного обсуждения, любую операцию они проводили по заранее оговоренному плану общими усилиями. Прибыль всегда делили поровну.

В течение многих лет они жили далеко друг от друга: Франкфурт, Вена, Париж, Лондон, Неаполь. Но это обстоятельство не мешало сотрудничеству. Более того, они извлекали из этого определенную пользу, так как всегда были информированы о положении дел в разных странах.

Второй принцип, который они никогда не выпускали из поля зрения, состоял в том, чтобы оградить себя по мере возможности от случайностей.

В основном правиле — знать меру и никогда не терять цель из виду (servate modum finemque tenare) — заключается один из главных секретов их силы.

Итак, пять братьев рассредоточили свои предприятия в пяти важнейших центрах.

Амшель, старший брат, вел дела родового дома во Франкфурте. Натан и Джеймс еще при жизни отца переехали в Англию и Францию и основали свои фирмы в Лондоне и Париже. Соломон поселился в имперской столице Вене, откуда князь Меттерних руководил политикой всей Европы. Карл в Неаполе основал банк, который обеспечивал деньгами другие итальянские города и даже сам Ватикан.

На первый взгляд, кажется странным, что у дома Ротшильдов не было своих филиалов в Берлине и Петербурге. Причина проста. В Берлине утвердились банки других еврейских финансистов — Мендельсона и Блейхредера. Именно банк Блейхредера установил тесные отношения с прусским государством, с Гогенцоллернами и с князем Бисмарком. Поэтому Ротшильды избрали в данном случае путь сотрудничества с банком Блейхредера, сделав его своим представителем в Пруссии.

А ведущей финансовой силой Петербурга был дом Штиглица. Когда Ротшильды попытались обосноваться в России, барон Штиглиц своим личным обращением к царю помешал открытию филиала «иноземного еврея Ротшильда».

Без ущерба для тесных и доверительных взаимоотношений друг с другом каждый из братьев умел в своей сфере поддерживать превосходные отношения с влиятельными членами правительства. Даже сегодня восхищаются их информационной службой, которая вовремя оповещала обо всех политических и финансовых планах. Если они намеревались получить крупный государственный кредит или добиться монопольного положения в какой-либо экономической области, то не боялись огромными взятками привлекать на свою сторону министров, партии и даже целые парламенты. С особым размахом системой «подарков» пользовался по Франции Джеймс Ротшильд.