Российская полиция в мундире - [29]
Дело было начато с разработки новой формы для чиновников Министерства внутренних дел, которая должна была послужить образцом для проектирования форменной одежды... всем остальным гражданским ведомствам (кроме Министерства императорского двора)". Положение об "образцовой" форме царь утвердил 1 июля 1903 г. вместе с красочными планшетами.
Право ношения в составе парадной и праздничной формы одежды однобортных полукафтанов со шпагой гражданского образца и треугольной шляпой сохранялось лишь для лиц, занимавших должности не ниже 6 класса. Им также разрешалось носить мундирные фраки в составе особой и будничной формы одежды (остальным это дозволялось лишь в тех случаях, когда они получали приглашения на различного рода празднества в присутствии членов императорского дома).
Для тех, кто занимал должности 7 класса и ниже, парадную, праздничную, а также особую форму составляли темно-зеленый двубортный (застегнутый на 4 пуговицы из 6-ти) с отложным черным бархатным воротником сюртук, имевший покрой, установленный для гражданских чиновников Военного ведомства в 1885 г. Его дополняли темно-зеленые брюки без галуна и цветного канта, белый жилет, треугольная шляпа и шпага гражданского образца. Для должностей всех классов сюртук и темно-зеленые брюки при жилете одного с ними цвета (и при треугольной шляпе) составляли обыкновенную форму; те же принадлежности форменной одежды, но с заменою треугольной шляпы фуражкой - будничную (в этом случае сюртук мог быть застегнут доверху на все 6 пуговиц). Во второй вариант будничной, а также дорожной формы входила тужурка. В холодное время года разрешалось заменять фуражку круглой мерлушковой шапкой с донышком из темно-зеленого сукна.
Министру, товарищам министра, генерал-губернаторам, их помощникам, губернаторам, вице-губернаторам, градоначальникам и их помощникам присваивались продольные погоны несколько измененного образца. Всем чиновникам ведомства для различия чинов полагались бархатные или суконные петлицы на концах воротников сюртуков, тужурок и пальто (плащей). Теперь вся гражданская одежда (кроме мундирного фрака) приобретала обозначение рангов: шитье указывало на должность, погоны и петлицы - на чин.
Чиновникам, состоявшим в чинах первых трех классов, и лицам выше независимо от чина предоставлялось "право ношения цветных отворотов, подкладки на пальто (плаще)», которые считались "почетным внешним отличием ". В ведомстве внутренних дел они были красного цвета.
Уже в 1904 г. предусматривалось ввести белую летнюю тужурку. На практике же большое распространение получили белые сюртуки, столь же длинные (до колен), как и мундирные (темные).
Гражданская форменная одежда "образца 1904 года" просуществовала до 1917 г. без серьезных изменений. Одной из важных ее особенностей (помимо несомненного упрощения) стала лучшая наглядность ведомственной принадлежности и старшинства (ранга). Теперь все виды одежды (кроме мундирного фрака) содержали необходимую информацию: полукафтаны первых шести разрядов сохранили особые ведомственные цвета воротников и обшлагов, а также шитье своего узора; сюртуки, тужурки и пальто (плащи) получили воротниковые петлицы тех же ведомственных цветов с ведомственными же эмблемами и обозначением на них рангов чинов. Ранее воротниковые петлицы употреблялись лишь на одежде военного покроя. Использование погон в гражданских ведомствах в марте 1910 г. было запрещено, но в июне 1912 г. вновь разрешено для глав министерств и ведомств. Ранги чинов на петлицах (и погонах) обозначались просветами в их поле и звездочками. На петлицах старших чинов просветов не было. Тайный действительный советник (2 класс) звездочек не имел, у тайного советника их было три, у действительного статского - две, а у статского - одна. Штаб-офицерские чины имели на петлицах два просвета, причем у коллежского советника (4 класс) звездочек не было, у надворного советника их было три, у коллежского асессора - две. На петлицах обер - офицерских чинов имелся один просвет. Титулярный советник (9 класс) звездочек не имел, у коллежского секретаря их было три, у губернского - две, а у коллежского регистратора - одна. Звездочки располагались в одну линию, причем ведомственная эмблема могла помещаться между ними. Эта система обозначения чинов и размещения звездочек и эмблем отличалась от принятой в военном ведомстве.[86]
Головные уборы различались по фасону, цвету выпушек и петлиц, цвету и рисунку эмблем чекану пуговиц, цвету воротников и обшлагов полукафтанов, цвету и рисунку шитья (золотого или серебряного), рисунку плетения на погонах.
К тому же форма видоизменялась в зависимости от класса и разряда (чина) ее носителя. Так, чиновников низших классов - от коллежского регистратора до надворного советника - помимо знаков различия отличали друг от друга рисунки и размещение шитья на парадном мундире.
Существовала еще дифференциация в деталях фасона и расцветках формы между разными департаментами и управлениями внутри ведомств и министерств. Разница же между служащими центральных ведомств и служащими тех же ведомств на периферии (в губерниях) овеществлялась лишь в пуговицах. Служащие центральных ведомств имели пуговицы с чеканным изображением государственного герба, то есть двуглавого орла, а служащие на местах носили губернские пуговицы, на которых в венке из лавровых листьев изображался герб данной губернии, над ним корона, а под ним - ленточка с надписью "Рязанская", "Московская", "Воронежская" т. п.
Книга рассказывает об истории строительства Гродненской крепости и той важной роли, которую она сыграла в период Первой мировой войны. Данное издание представляет интерес как для специалистов в области военной истории и фортификационного строительства, так и для широкого круга читателей.
Боевая работа советских подводников в годы Второй мировой войны до сих пор остается одной из самых спорных и мифологизированных страниц отечественной истории. Если прежде, при советской власти, подводных асов Красного флота превозносили до небес, приписывая им невероятные подвиги и огромный урон, нанесенный противнику, то в последние два десятилетия парадные советские мифы сменились грязными антисоветскими, причем подводников ославили едва ли не больше всех: дескать, никаких подвигов они не совершали, практически всю войну простояли на базах, а на охоту вышли лишь в последние месяцы боевых действий, предпочитая топить корабли с беженцами… Данная книга не имеет ничего общего с идеологическими дрязгами и дешевой пропагандой.
Автор монографии — член-корреспондент АН СССР, заслуженный деятель науки РСФСР. В книге рассказывается о главных событиях и фактах японской истории второй половины XVI века, имевших значение переломных для этой страны. Автор прослеживает основные этапы жизни и деятельности правителя и выдающегося полководца средневековой Японии Тоётоми Хидэёси, анализирует сложный и противоречивый характер этой незаурядной личности, его взаимоотношения с окружающими, причины его побед и поражений. Книга повествует о феодальных войнах и народных движениях, рисует политические портреты крупнейших исторических личностей той эпохи, описывает нравы и обычаи японцев того времени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя автора «Рассказы о старых книгах» давно знакомо книговедам и книголюбам страны. У многих библиофилов хранятся в альбомах и папках многочисленные вырезки статей из журналов и газет, в которых А. И. Анушкин рассказывал о редких изданиях, о неожиданных находках в течение своего многолетнего путешествия по просторам страны Библиофилии. А у немногих счастливцев стоит на книжной полке рядом с работами Шилова, Мартынова, Беркова, Смирнова-Сокольского, Уткова, Осетрова, Ласунского и небольшая книжечка Анушкина, выпущенная впервые шесть лет тому назад симферопольским издательством «Таврия».
В интересной книге М. Брикнера собраны краткие сведения об умирающем и воскресающем спасителе в восточных религиях (Вавилон, Финикия, М. Азия, Греция, Египет, Персия). Брикнер выясняет отношение восточных религий к христианству, проводит аналогии между древними религиями и христианством. Из данных взятых им из истории религий, Брикнер делает соответствующие выводы, что понятие умирающего и воскресающего мессии существовало в восточных религиях задолго до возникновения христианства.