Российская империя, Аравия и Персидский залив. Коллекция историй - [25]

Соображения российских дипломатов и соответствующие рекомендации МИД по данному вопросу были услышаны. Установленная правительством торгово-пассажирская линия Одесса — порты Персидского залива стала важным инструментом Российской империи по реализации коммерческих планов в бассейне Персидского залива, Аравии и Месопотамии. Линия эта, как явствует из документов АВПРИ, успешно функционировала 14 лет (1901–1914), несмотря на «козни бриттов» и непростую политическую обстановку в крае. «Появление торгового флага России в водах Персидского залива», отмечали в своих донесениях французские дипломаты, можно было приветствовать уже только потому, что «русские подорвали дьявольскую монополию англичан на морские перевозки в бассейне Персидского залива». Суммарный тоннаж грузов, доставленных в 1990 г. в Персидский залив пароходами, составил 400 000 тонн; и только пять судов пришло не под британским флагом: 1 австрийский и 4 турецких. Неудивительно поэтому, докладывал французский консул в Бомбее, г-н Восьон, что «рождение линии Одесса — порты Персидского залива вызвало такой переполох в стане британцев» (12).

Англичане в Бушире, да и в других портах Персидского залива, сообщал российский генеральный консул в Багдаде А. Круглов (08.04.1901), ссылаясь на его беседу с французским вице-консулом в Мосуле г-ном Д’Орвилем, невероятно «озлоблены установлением русской пароходной линии в порты Персидского залива… Всюду твердят, что линия эта недолговечна, и что попытка русских закончится неудачей. Видят в ней не торговое, а политическое предприятие, направленное в ущерб их интересам и престижу» (13).

Г-н Д’Орвиль, работавший в Джидде, а затем во французском посольстве в Константинополе, добирался до Багдада, к новому месту службы, через Бомбей и Персидский залив. Не раз потом, со слов А. Круглова, вспоминал, что англичане, с которыми он встречался и беседовал по пути следования, «никак не могли допустить мысли, что новые русские дипломатические посты в Бомбее, Бушире и Бассоре, и другие начинания русских» продиктованы «простыми и естественными соображениями». Не хотели понять и принять того, что все эти начинания имели целью «развитие и охрану интересов русской торговли и коммерции в здешних краях». Полагали, что «за всем этим кроется какая-то задняя мысль, некий тайный план России по приближению к Индии и тому подобные угрозы английской нации».

Когда г-н Д’Орвиль, находясь в Бомбее, беседовал с губернатором города, пишет А. Круглов, то «был немало удивлен тем недоумением, как сам говорил, что вызвало у этого английского чиновника появление г-на Клемма [русского генерального консула] в Бомбее», где, как заявил губернатор, будто бы не проживало тогда, насколько ему известно, ни одного русского подданного; и потому российским дипломатам делать в Бомбее, как он считал, было нечего (14).

Деятельность «Русского Общества Пароходства и Торговли» (РОПиТ) по налаживанию регулярных коммерческих перевозок в порты Персидского залива, подчеркивал в своих донесениях А. Круглов, не на шутку встревожила англичан. Бритты «открыто заявляют, что начнут действовать жестко», и готовы будут «за ничтожную плату» перевозить все грузы, идущие в Персидский залив, «лишь бы не оставить ничего судам „Русского Общества Пароходства и Торговли“».

Заявления такого рода, как следует из документов АВПРИ, подкреплялись практическими действиями. Великобритания, по выражению французских дипломатов, делала все возможное, чтобы «покончить с российским Посейдоном в аравийских водах», раз и навсегда (15).

«Открытие рейсов РОПиТ в Персидский залив, — доносил из Берлина граф Остен-Сакен (12.04.1902), — истолковывается в здешних финансовых кругах как доказательство уничтожения английской монополии в водах оного». У немцев, судя по всему, «возникает желание последовать нашему примеру, и, не теряя времени, захватить в свои руки часть торговли в Персидском заливе» (16).

Договор, заключенный Отделом торгового мореплавания с правлением РОПиТ «по содержанию Обществом срочных пароходных рейсов между Одессой и портами Персидского залива и Бассорой» от 29 апреля 1903 г., фиксировал ряд конкретных обязательств РОПиТ. Так, начиная с 1 января 1903 г. и в течение последующих 12 лет, Общество должно было «содержать сообщение между Одессой и портами Персидского залива, делая по четыре рейса в год» (ст. 1).

«В каждом рейсе, как по пути следования из Одессы в Бассору, так и обратно» корабли Общество обязаны были «заходить в следующие порты: Константинополь, Смирну, Бейрут, Яффу, Порт-Саид, Суэц, Джидду, Джибути, Аден, Маскат, Бендер-Аббас, Линге и Бендер-Бушир» (ст. 2).

Обществу предоставлялось право направлять свои суда, когда оно сочтет это нужным, в порты Ямбо, Ходейду, Кувейт и Мохаммеру (ст. 3).

До ввода в эксплуатацию двух новых судов, предназначенных специально для рейсов в Персидский залив, Общество обязалось «содержать сообщение» на новой линии пароходами «Трувор» и «Корнилов» (ст. 9).

Особо оговаривался в договоре вопрос об агентах РОПиТ. Общество подтвердило готовность держать агентов в Бендер-Бушире и Бассоре, по возможности, «из русских подданных». В остальных же портах РОПиТ «дозволялось назначать агентами иностранных подданных, но не иначе, как с разрешения главноуправляющего торговым мореплаванием и портами» (ст. 13).