Россия за рубежом - [21]

В тех же странах, где бывшие военные подразделения, эвакуированные из Крыма, составляли заметную часть эмиграции (Болга-

рия и Королевство СХС), представители генерала Врангеля играли доминирующую роль. Занимаемое ими положение позволяло организовывать жизнь эмигрантского общества в соответствии с воззрениями Врангеля, проводить его политику, оттесняя на задний план царских послов. Статус и влияние старых посольств сохранялись, как правило, там, где посол получал прямой доступ в правительственные комиссии, занимавшиеся делами русских беженцев, или являлся их членом, как, например, В. Н. Штрандман, участвовавший в работе Державной (государственной) комиссии при правительстве Югославии (она подчинялась непосредственно премьер-министру и контролировала все средства, выделяемые из национального бюджета на нужды русских беженцев). Однако даже в такой ситуации, как мы видим из обширного архива С. Н. Палеолога, белградский представитель Врангеля играл весьма заметную роль в жизни русской общины. Германское правительство непосредственно участвовало в решении проблем русских беженцев, рассматривая эту деятельность как продолжение своих обязательств по отношению к бывшим военнопленным. Некоторые берлинские министерства имели большой опыт в русских делах. Посол С. Д. Боткин, представлявший Конференцию послов, был удачливее в борьбе за главенство в Берлине. Представителю генерала Врангеля А. Е. Римскому-Корсакову пришлось довольствоваться второстепенной ролью.

Вторым обстоятельством, резко нарушившим первоначальную ситуацию, явилось дипломатическое признание СССР европейскими правительствами. Первой была Германия, установившая в 1922 г. в соответствии с Рапалльскими соглашениями экономические и военные отношения с советским правительством. Франция последовала этому примеру в 1924 г. Следует отметить, правда, что ни Югославия, ни Чехословакия не признавали Советский Союз вплоть до начала 30-х гг. Специфика русской эмиграции в Чехословакии и демократический характер чешского правительства не позволили представителю генерала Врангеля играть здесь сколько-нибудь заметную роль, если не считать участия в организациях ветеранов и инвалидов. В то же время отказ Югославии вплоть до убийства короля Александра I в 1934 г. признать законность советской власти и явные симпатии короля к российской монархии позволили Палеологу, представителю Врангеля в этой стране, сохранить ключевые позиции в делах эмиграции. Его бюрократические наклонности, кстати, способствовали тому, что его обширный архив был сохранен для потомков.

После дипломатического признания Советского Союза бывший посол России в этой стране был вынужден освобождать помещение посольства, распускать своих сотрудников и прекращать свою деятельность. Это лишало эмигрантов всякого официального представительства и защиты, так как советские посольства отказывались иметь с ними дело*. Поэтому создавались специальные учреждения, занимавшиеся делами русских беженцев и возглавлявшиеся, как правило, дипломатическими представителями добольшевистских правительств. Во Франции бывший посол В. Маклаков возглавил Русское бюро (Office Russe), а бывшие консульства в Марселе и Ницце стали его региональными отделениями. Бюро удостоверяло юридическую силу документов, выданных еще властями Российской империи, выдавала свидетельства о рождении и о вступлении в брак взамен утерянных. Эти документы признавались французской администрацией и судами. В случае необходимости Русское бюро представляло интересы эмигрантов во французских судах по гражданским делам и в министерствах. Благодаря талантам и обширным связям Маклакова во французских правительственных кругах он, по существу, оставался в глазах французской администрации послом Зарубежной России. Так, когда в 1932 г. психически больной русский П. Горгулов убил президента Франции Поля Думера, Маклаков от лица всей русской общины принес извинения и выразил соболезнования французскому парламенту и народу. Когда французы вводили новые пошлины на оформление паспортов или прибегали к драконовским мерам, чтобы выдворить русских, не имевших работы и вида на жительство, из страны, Маклаков не без успеха мобилизовывал усилия депутатов, прежде всего социалиста Мариуса Мутэ, женатого на русской, и Эдуара Эррио, радикального социалиста, председателя палаты депутатов, на борьбу за отмену или смягчение этих мер.

После подписания Рапалльских соглашений в Берлине было основано Vertrauensstelle für russische Flüchtlinge (Бюро ответственного по делам русских беженцев), функции которого были аналогичны французскому Русскому бюро. Оно действовало вплоть до прихода к власти Гитлера, который поставил все органы, созданные изгнанниками из России, под контроль профашистски настроенных эмигрантов. До этого, однако, Бюро не только помогало эмигрантам в решении проблем правового и административного характера, но и занималось финансированием и распределением материальной помощи между больницами, школами, биржами труда и т. д. Эта служба была напрямую связана с Министерством иностранных дел через государственного секретаря Аго фон Мальцана. Так, она обеспечила вмешательство правительства в спор, возникший у эмигрантов с городом Берлином и правительством Пруссии из-за объектов недвижимости, и провела необходимую подго-