Россия за рубежом - [19]
Общественные организации объединяли также представителей одной профессии, что позволяло защищать права и имущество их членов. Каждая профессиональная ассоциация, объединявшая писателей и журналистов, юристов, бывших дворцовых слуг, таксистов, инженеров и т. д., помогала своим остро нуждающимся членам, оказывала поддержку в решении правовых и практических проблем, возникавших в связи с их неопределенным юридическим статусом в эмиграции. Последняя функция была очень важна, поскольку жизнь членов подобных ассоциаций в буквальном смысле зависела от получения разрешений на трудоустройство и вида на жительство, преодоления бюрократической волокиты. Сходный характер носили организации типа клубов и объединений выпускников и преподавателей различных учебных заведений, например Союз бывших учащихся Александровского лицея, Общество выпускниц Смольного института или русская секция Международной федерации женщин — выпускниц университетов>18.
Естественно, подобные профессиональные ассоциации возникали только после того, как некоторое число эмигрантов обосновывались на новом месте и находили работу. Они не играли заметной роли в начальные моменты эмиграции, однако впоследствии оказывали содействие коллегам, эмигрировавшим позднее, в 20-е гг. Они вносили довольно весомый вклад в благотворительную деятельность и культурную жизнь Русского Зарубежья. В ряду этих организаций следует назвать также «Православное дело» — общество взаимопомощи, основанное в начале 30-х гг. для решения проблем, возникших у эмигрантов в годы Великой депрессии. Как следует из ее названия, эта организация видела одно из средств достижения своих целей в возрождении религиозных ценностей.
Указанные организации преследовали частные цели и зачастую не располагали достаточными средствами; некоторые и вовсе существовали только на бумаге. Важно отметить, однако, что, хотя основные средства поступали из нерусских источников, сами эмигранты проявляли недюжинную энергию и организационные способности, упорство и смекалку, изыскивая возможности оказания помощи товарищам, испытывающим острую нужду. Обратимся к описанию процесса расселения русских беженцев в разных странах — их организаций, правового статуса, материальных условий их жизни и тех обстоятельств, которые способствовали сплочению или разобщению Русского Зарубежья.
Беженцы, которые прибыли за границу организованными группами, — воинские подразделения, члены политических партий и т. д. — часто, по крайней мере на первых этапах эмиграции, так же и расселялись. Части войск генерала Врангеля, эвакуированные Черным морем через Босфор, стремились держаться вместе и по приезде в Болгарию или в Королевство СХС. Те, кто содержался в военных лагерях для интернированных на полуострове Галлиполи, позднее, часто тоже группами, переселялись в Югославию и Чехословакию. Даже рассеявшись, разъехавшись в поисках работы, ветераны Галлиполи стремились сохранить свои связи. Стоило где-либо появиться нескольким ветеранам, как они создавали землячества галлиполийцев для решения своих социальных и материальных проблем. Казаки с Дона, Кубани и из Сибири, следуя вековому обычаю, покидали Россию в составе традиционных формирований, возглавляемых атаманами. Они также делали все возможное, чтобы остаться вместе. Им удавалось селиться сельскохозяйственными общинами, сохраняя свою военную организацию и выборную иерархию, на Балканах, в Чехословацкой республике, в Западной Европе (на юге Франции) и в Южной Америке. На Западе пользовались популярностью несколько казацких хоров, основанных в эмиграции и гастролировавших под руководством своих старшин.
Моряки, эвакуированные из Крыма и занесенные судьбой в Бизерту (Тунис), где они были на некоторое время интернированы, затем единой группой перебрались на юг Франции. Там эта группа, вероятно, распалась: большая часть расселилась в районе Парижа и в Провансе. Армейские подразделения, пересекавшие границы Балтийских государств, также некоторое время сохраняли свою организацию, что, безусловно, облегчало их существование в этих относительно бедных странах. Эмигрантское население Харбина тоже поначалу формировалось из подобных групп — воинских формирований, целых деревень сибирских казаков и староверов. Особенность русской эмиграции на Дальнем Востоке состояла еще и в том, что в городе, давшем приют беженцам, уже существовали многочисленные организованные группы — служащих КВЖД, бывшей администрации и охраны железной дороги, церковные общины, школы и больницы, — появившиеся еще до революции. Их присутствие способствовало сохранению «русскости» Харбина и облегчало интеграцию вновь прибывших в сложившуюся структуру и стиль городской жизни>19.
Место и характер расселения беженцев за границей определялись главным образом возможностью найти хорошо оплачиваемую работу. В начале 20-х гг., в первые годы изгнания, существовали возможности трудоустройства целых групп эмигрантов, так как в ряде случаев работодатели предпочитали иметь дело не с отдельными людьми, а с коллективами, что в свою очередь отвечало интересам самих беженцев. В силу этой тенденции значительные «групповые образования», если можно так выразиться, возникли в Королевстве СХС. Сербские власти (хорваты и словенцы в данном случае не играли активной роли) сознательно поощряли создание общин эмигрантов, в основном, хотя и не только, в сельской местности, предоставляя им права автономии и самоуправления. Члены этих общин избирали своих представителей, которые имели право самостоятельно разрешать возникавшие в общинах споры и несли ответственность за поддержание правопорядка и сбор налогов. В случае возникновения сложных ситуаций, неразрешимых конфликтов администрация общин должна была обращаться к вышестоящим властям, чье решение считалось окончательным. В принципе подобная система вполне себя оправдала, хотя, конечно, не гарантировала полностью от возникновения конфликтов на личной или на политической почве. Она сохранялась в сельской местности вплоть до конца 30-х гг., в городах, однако, русские «коллективы», как правило, распались раньше; они, если выражаться официальным языком, были ассимилированы местным населением
