Россия во тьме - [52]

Первыми — начали перебираться в центральную Россию армяне. На юге было много армян, они появились здесь несколькими переселенческими волнами, причем первая из них — была ещё в девятнадцатом веке. У армян, переживших один геноцид и множество погромов — было обостренное чутье на неприятности, и они — старались продать дома и уехать, пока за них ещё можно было получить деньги, а не удар прикладом по почкам.

Постепенно — начали перебираться и русские. А российское правительство — в ожидании обещанного к 2017 года подписания «Плана действий по членству» (России в ЕС) — гармонизировало законодательство с европейским, вводя все новые и новые нормы толерантности. Была введена административная ответственность за «язык ненависти» — даже сказать слово «хач» или «чех» было уже поводом для крупного штрафа. В школах — начали преподавать «уроки толерантности», в новых учебниках истории — истории войны России на Кавказе было уделено больше внимания, чем войне 1812 года, говорилось о вековой вине русского народа перед народами Кавказа…

К чему все шло? Ну… все шло к тому, что году этак к 2025 — почти полностью заселенный кавказцами Юг России — потребует самоопределения по косовскому варианту. И ему вряд ли откажут. Все понимали, что Чечне, Дагестану, Ингушетии — нужны новые земли на равнине, пригодные для земледелия и расселения стремительно растущего населения. Нужен выход к морю — напрямую, а не через все более жадную Грузию. И взять земли было неоткуда — только за счет России. Объективный исторический процесс самоопределения наций — так выражались в Вашингтоне.

Но все пошло не так. Целая серия мастерских провокаций — видео, где молодой чеченский бандит на коленях просит прощения у русских, потом налет на Ставрополье, обернувшийся бойней и как финал — побоище под Москвой, затронувшее все чеченские тейпы без исключения (а при таком количестве погибших это было неизбежно) — неизбежно вела к войне России и Кавказа — очередной. Верховный муфтий Чечни — уже объявил джихад.

* * *

А для Алексея — джихад начался на деньги раньше…

Это был обычный день, учебный день. Он пошел в школу… поселковую школу в девяностые годы закрывать хотели, но в последнее время даже мест не хватало. Все дело в том, что в селении жило все больше чеченских и дагестанских семей. А их женщины — постоянно были беременными и рожали по несколько детей.

Старшим среди чеченят — был Руслан. Он был совсем не по годам взрослый, многое понимал и вел себя во многом как взрослый. Алексей… он вряд ли бы связался с этим Русланом… тем более что мать в школе работала, а это не дело, что сын учительницы дерется. Но в последнее время — между ними была проблема.

И у проблемы — было имя. Наташа ее звали.

Тут, кстати, надо бы сказать, что понятия о семье, браке, взаимоотношениях полов — ум кавказцев были вполне своеобразными. Кавказцы умели красиво ухаживать, многие занимались восточными единоборствами — и тем выгодно отличались от русских сверстников. Но у них была традиция: мужчина может до тридцати лет делать все что угодно, жить с любой бабой — но после тридцати он должен жениться на своей и нарожать детей — если он конечно мужчина. Тот, кто вступал в брак с русской — моментально становился изгоем. Женщину, осмелившуюся на отношения с русским — могли тут же убить родственники[80].

А Руслану — несмотря на то, что ему было всего двенадцать — было очень важно, чтобы самая красивая девочка в классе «принадлежала ему» — возможно, он не до конца понимал, что это означает — но это ему было важно. Наташа же — предпочитала Алексея и на этой почве между пацанами уже случилось несколько драк.

И после уроков, когда Алексей вышел на крыльцо школы — его уже ждал один из чеченят.

— Отойдем, да?

Школа — была окружена ветлой, сильно разросшейся — и вообще в станице самым распространенным деревом была ветла, как дерево неприхотливое, быстро растущее и хорошо защищающее от сильных степных ветров. И вот, за ветлами, его и ждал Руслан, с братьями, на год и на два младше — и несколькими другими чеченятами.

Алексей — принял независимую позу, поставив портфель около ноги.

— Э, русский — почему-то Руслан всегда его так называл, а не по имени — я тебе говорил, к Наташке не подходить, да?

Ещё одна особенность речи, они всегда или почти всегда говорили на конце «да».[81]

— И чо?

— Махаться будем, русский. Раз слова не понимаешь, да?

Алексей снял куртку. Незаметным для противника движением обмотал вокруг кисти, ухватился покрепче. Этому его научил Витек, а Витька — брат, который в тюрьме сидел…

— Ха!!!

Метнув к цели куртку — в застегнутом кармане был большой камень — он с первого раза попал ненавистному Руслану по голове. Чечененок — упал без звука, даже шаг не сделав. Размахивая курткой с камнем — Алексей бросился на чеченскую свору, те бросились бежать — от него от одного. Русского.

— На вам!

За спиной — взвыла милицейская сирена…

* * *

В здании опорного пункта милиции в райцентре было темно — оттого, что недавно красили, и от усердия покрасили и лампы. Работали рации, дежурный — неторопливо раскладывал пасьянс на компьютере.