Россия на перепутье. Историко-публицистическая трилогия - [72]

Но были и пассивные «могильщики» идеи коммунизма. Вечно вторым, но очень значимым в последние времена в Политбюро ЦК КПСС был Михаил Андреевич Суслов. Он не пытался занимать видных государственных постов, никогда не был ни министром, ни заместителем Предсовмина и лишь в Верховном Совете исполнял «скромную», незаметную должность председателя Комиссии по иностранным делам Совета Союза.

Суслов слишком хорошо знал и природу, и механизм политической власти. Почти всю свою жизнь он трудился в аппарате партии. Поднимался вверх по ступеням партийной иерархии медленнее и упорнее других. Был подчеркнуто скромен в личной и общественной жизни. Но умел, если это было нужно, потакать тщеславию других.

Достаточно высокого роста, сутулый (может, сказывалась привычка, выработавшаяся у многих из окружения Сталина, – стараться казаться ниже ростом), худой, даже суховатый, с неярким, мало запоминающимся лицом. Одевался всегда скромно и невызывающе. В последнее время предпочитал двубортные пиджаки с широкими отворотами, траурно-черного или безлико-серого цветов, смотревшиеся на его фигуре как-то неуклюже, словно сшитыми на вырост, а также темные галстуки. Какого-либо раскрепощения или фривольности в своем внешнем виде Суслов не позволял. Неизменной деталью были небольшие очки в строгой старомодной оправе.

Никто не мог упрекнуть Михаила Андреевича в жадности к материальным благам и наградам, в стяжательстве, в каких-либо излишествах, дорогу к которым открывала власть. Аскетизм Суслова был отражением его мудрой уверенности в том, что настоящая и подлинная власть «равнодушна» к внешней мишуре. Такому аскетизму был привержен у нас только еще один человек – Сталин. Аскетизм Суслова не означал его нетерпимости к излишествам его партийных соратников. Если речь шла о вопросах идеологии, Суслов был догматически непримирим. Но хитрый Суслов проявлял крайнюю снисходительность к тем видным партийным и государственным чиновникам, которые нередко путали собственный карман с государственным, погрязли в коррупции, взятках и прочих материальных злоупотреблениях.

В многочисленных сейфах кабинета Суслова «оседало» немало бумаг и докладных записок, которым он ни разу не дал ход. Такие бумаги вполне могли служить поводом для немедленного судебного разбирательства и последующего сурового наказания отдельных министров, секретарей обкомов и даже руководителей республик. Может быть, это и было одной из причин его власти и могущества? Подобные скрытые «нити влияния» являлись самыми надежными и прочными в годы, когда коррупция в стране расцвела в полную силу. В аппарате ЦК КПСС давным-давно прозвали Суслова «серым кардиналом». Имелись в виду не только масштабы его власти, но и тщательно скрываемые источники влияния, а также стремление формировать и направлять политические события из-за кулис.

Конечно, это стало возможным после Сталина. Такое при Сталине было просто немыслимо. Вождь не потерпел бы никакого «теневого» лидера. Да и сам Суслов при Сталине вел себя совершенно иначе, поэтому и избежал участи многих, когда-то пригретых вождем, но потом потерявших чувство меры и, естественно, голову. Сталин был крут со всеми. Перепадало от него и Михаилу Андреевичу. Но какими же нужно было обладать «достоинствами», чтобы больной Сталин, обремененный тяжелым чувством, что некому оставить страну в наследство, мыслил на своем месте Суслова? В чем была тайна политической карьеры этого партийного функционера? В чем личная заслуга его перед «отцом народов»?

Вступившему на тернистый путь партийной карьеры в начале 30-х годов прошлого века Михаилу Андреевичу Суслову не пришлось преодолевать в себе никаких моральных барьеров. Время требовало людей преданных идее, желающих подчиняться ей и обстоятельствам, скромных, способных на самопожертвование. Он все это делал добровольно и сознательно. Может возникнуть вопрос: насколько Суслов был искренен в отстаивании идеологических догм на протяжении своей длительной карьеры? Ответ достаточно прост: это не было актуальным. Авторитарной идеологии неважно, насколько искренна вера человека, главное – форма, демонстративная преданность и не знающая сомнений беспощадность в борьбе с врагами.

Позднее, с годами, ревностно служа тоталитарной идее, Михаил Андреевич настолько сросся и слился с ней, что она стала для него естественной и единственной реальностью. Хорошо помнивший тексты «классиков», Суслов мог на любой случай привести нужную цитату, а точнее, подогнать под авторитетное высказывание жизнь. В этом заключалась трагедия этого человека, как и многих других людей во власти. То, что думаешь, сказать не можешь. А говоришь то, что надо говорить. Иначе не сносить головы. Сутью власти была борьба за власть – а здесь требовались хитрость, расчет, такт и гибкость, умение «плести интриги». И в этом Михаил Андреевич с годами преуспел.

Мы не будем подробно пересказывать биографию Суслова, а остановимся коротко на некоторых обстоятельствах его жизни. Например, на истории его знакомства и взаимоотношений с его будущими непосредственными начальниками, которые, кроме Сталина, вначале были его подчиненными. Анкетные данные Михаила Андреевича Суслова были безупречными: родился в бедной крестьянской семье, отец во время Февральской, а затем и Октябрьской революции избирается в Советы рабочих и солдатских депутатов, а в 1919 году вступает в члены ВКП (б). Сам Михаил стал коммунистом в 19-летнем возрасте в 1921 году. По путевке Хвалынской городской партийной организации был направлен в Москву на учебу и успешно окончил в 1924 году Пречистинский рабфак. С 1924 по 1928 год Суслов учился в Московском институте народного хозяйства имени Плеханова, одновременно ведя педагогическую работу в Московском химическом техникуме имени Карпова и в Московском текстильном институте.